понедельник, 17 августа 2015

00:16

.....

14.09.2011 в 23:36

Ко Дню Рождения Снарк

От шторма нельзя уйти
Канон: "Лабиринты Ехо" ("Темные вассалы Гленке Тавала") Макса Фрая
Герои: Шурф, Макс, совсем немножко Гленке и др.
Жанр: джен
Рейтинг: G
Размер: 669 слов
Краткое содержание: о том, почему Шурф не захотел помочь Максу
Примечание: в подарок Снарк

У него влажные волосы и все еще смеющиеся глаза. Если бы я мог гарантировать, что Джуффин не наблюдает за нами сквозь этот свой сон-с-допросом (а в случае с нашим почтеннейшим начальством никаких гарантий давать нельзя), я бы даже осмелился ткнуть Шурфа пальцем в щеку, чтобы насмешливо и снисходительно улыбаться начали и его губы, -- а так остается только смотреть в глаза и тонуть. И удерживать пальцы, которые просто зудят от желания коснуться его висков, собирая капли воды с кончиков мокрых прядей.

читать дальше

URL записи

URL

воскресенье, 16 августа 2015

23:51

От Турмалин

.....

15.09.2010 в 05:19

Пишет Турмалин:

Чужие выдумки
Канон: "Лабиринты Ехо" ("Тихий Город"

Макса Фрая
Герои: Шурф, Макс, Джуффин, Хельна
Жанр: джен
Рейтинг: G
Размер: 1066 слов
Краткое содержание: Макс ушел в Тихий Город, Джуффин вернулся, а у Шурфа есть цель
Примечание: в подарок любимому и единственному редактору, Банни.

URL

23:00

.....

04.10.2012 в 21:31

Пишет WTF Max Frei:

fandom Max Frei 2012: Спецквест "Бойцовский клуб" (часть 2: драбблы, мини, миди)

Часть 1 | Часть 2 | Часть 3

Для голосования: #. fandom Max Frei 2012

URL записи

URL

суббота, 15 августа 2015

19:43

Черная флейта. Автор: Дамьен Дюруа Фэндом: Фрай Макс «Лабиринты Ехо; Хроники Ехо

.....

— Я узник в Тихом Городе, я никогда не вернусь в Ехо и не буду питать никаких иллюзий на этот счет, — словно завороженный произнес Макс. — Но если есть хотя бы малейшая вероятность встретиться на другом конце вечности — окажите мне услугу, Джуффин. Передайте Шурфу, чтобы ждал меня на том конце пути.
— Как скажешь, Макс, — пожал плечами Джуффин. — Но я не советовал бы тебе…
— Просто передайте ему. Он справится с этим знанием.

Отправная точка любого безумия — потеря связи с объективной реальностью и погружение в субъективную ирреальность воспаленного воображения. Это прописные истины, которые известны любому безумцу, если только он снизойдет до того, чтобы признаться в этом знании. Куда сложнее с возвращением к нормальному состоянию — оно, как правило, абсолютно не желает произрастать на почве безумия. Следовательно, тому, кто хочет стать нормальным необходимо выкорчевать безумие. Задача не из легких, ничуть не легче, чем, к примеру, держать мир или убегать из города-ловушки. Тот, кто осмелился встать на этот путь — пусть не свернет со своей тропы.
Первые дни прошли тяжело, Макс метался в лихорадке, стремительно сходил с ума, если умом можно было назвать то, что осталось в нем после побега из Тихого Города. Создавалось впечатление, что у однажды «изнасилованного» Мира Паука аллергическая реакция на Вершителя. Или само тело Макса так сопротивлялось проникновению чуждого сердцу и духу мира, что согласно было погибнуть. Как бы там ни было — он выкарабкался. «Повышенная адаптивность», — констатирует он позже.
Первым и единственно верным решением Макса была безумная затея с написанием книги. «Когда-то я начинал писать книгу, по крайней мере, Джуффин зачем-то придумал мне такое воспоминание», — размышлял Макс. — «В этот раз тоже получится. Я стал куда умнее с тех пор».
Свое безумие он воплощал в тексте, подбирая заковыристые выражения, играя со знаками препинания в салочки, выписывая каждый грешный фонарь на чудесных улицах Ехо. Придумывал эпитеты, которые как можно более сочно врежутся в воображение здешних Вершителей. И как можно дольше старался не писать о значительной части своего безумия. Макс и сам себе старался не признаваться, что больше, чем сам чудесный мир, его поддерживала мысль о том, что будет жить сэр Шурф Лонли-Локли. Не Меламори, хотя ее присутствие в жизни Макса делало мир значительно теплее, не Джуффин, который, несмотря на все обиды и злость оставался наставником и другом, не сумасброд Мелифаро, извечных подколок которого ему очень не хватало, не мудрый сэр Кофа, трактирных дел мастер. Именно Шурф стал спасительной ниточкой, за которую хватался Вершитель. И эта ниточка истончалась с каждым днем.
Записывая историю пребывания в Ехо, Макс старался быть как можно более осторожным со словами, когда извилистый сюжет затрагивал Шурфа. Но как бы он ни старался, все равно не удавалось скрыть своего восхищения этим неподражаемым человеком. Позже, читая отзывы к своим книгам, он неоднократно будет наталкиваться на высказывания вроде «сразу видно на кого пускает слюни сэр Макс». И будет смущенно фыркать, потому что он старался не давать ни намека на то, что стал близок с Лонли-Локли. Но это будет потом, когда заноза будет извлечена из сердца. А пока — он был только в начале своего пути.

Интрига от первого знакомства с Шурфом Лонли-Локли, Мастером, Пресекающим Ненужные Жизни, нисколько не утихла к следующей встрече. То ли его поразительное сходство с барабанщиком группы «The Rolling Stones» Чарли Уоттсом, то ли непрошибаемое спокойствие, то ли еще, магистры знают, по какой причине, но Макса снедало жгучее любопытство. Лонли-Локли не разочаровал: с непоколебимостью истинного аскета, коим Макс его поначалу представлял, он раз за разом удивлял, шокировал и переворачивал мир с ног на голову.
Более того, сэр Шурф оказался приятным собеседником и внимательным наставником. Именно то сочетание качеств, которое подкупало немного простодушных ребят вроде Макса. Не увиливая от ответа и выдавая информацию в максимально мягкой, для пришельца из другого мира, естественно, форме — он неуловимо привязывал Макса к себе. И, похоже, в той же мере испытывал сердечную привязанность.

Основная беда тех, кто прячет истинную историю, в том, что иногда история не хочет прятаться. Пронырливо затесывается между строк, искусно маскируется, но неизменно присутствует. И как бы Макс ни старался словить истину за хвост - ей все равно удавалось проскользнуть наружу. Не удалось ее скрыть даже романом с Меламори, хотя, казалось бы, что может быть лучше, чем непростая история служебного романа с довольно-таки строптивой девчонкой из богатой семьи? Но Максу не удалось обмануть даже самого себя. Очередная затея с треском расходилась по швам, но Вершитель не сдавался.
В те редкие моменты, когда он брал перерыв в написании книги, Макс любил подолгу гулять под покровом ночи, бережно извлекая из бездонного сундука памяти то, что и вправду случилось с ним в Ехо.

Оказалось, что внешне сдержанный, отстраненный и спокойный Лонли-Локли замечательно умел ухаживать. Впрочем, что мог ему противопоставить Макс? У Шурфа было несколько столетий весьма насыщенной событиями и людьми жизни. У Макса — немногочисленный запас неудачных и крайне непродолжительных интрижек. Лонли-Локли, ни капли не изменяя своей вежливой сдержанности, очаровывал комплиментами, умело прикрытыми сухой констатацией фактов, расставлял силки неожиданных сюрпризов и держался столь невозмутимо, что могло сложиться впечатление, что Макс сам себе все это придумал.
Впрочем, не имея особого опыта, Макс отвечал непринужденностью и смешливостью. Филигранно, хоть и неосознанно, отмерял кокетливые фразы и взгляды. С грациозностью куницы пробирался в душу Лонли-Локли своим неподдельным восторгом и восхищением, разбазаривая запас чудес только лишь бы выбить Мастера Пресекающего из хладнокровного оцепенения.
Наблюдавшие за этими ритуальными танцами получали массу удовольствия. Порой даже заключали пари: чей бастион падет раньше? Интерес был сугубо дружеский, что, однако, вовсе не умаляло интриги. Все-таки Лонли-Локли, в своей неподражаемой манере, обзаводился сердечными привязанностями достаточно редко. Даже его женитьба стала для всех сюрпризом, хотя бы по факту того, что леди Хельна, кажется, была удивлена ничуть не меньше.

Больше всего на свете Макс боялся тех дней, когда его охватывало ледяное равнодушие ко всему происходящему и происходившему. Мир покрывался толстой коркой инея, смерзался и уменьшался до размеров одного бьющегося сердца. В такие дни сердце, изъятое у Тени, погружалось в спячку, не желая принимать участие в безумной жизни своего хозяина.
Макс обычно сидел на подоконнике, свесив ноги наружу, задумчиво курил и изредка доставал из-за пазухи контрабандную безделушку: свирель из черного дерева. Каким чудом она пережила все скитания между мирами — Макса интересовало мало. Просто сама вещь успокаивала, не давала погрузиться в черную меланхолию, мерно переходившую в беспросветную депрессию. То были времена, когда он согревался самыми интимными моментами, вспоминая то, что не сможет рассказать никому и никогда.

Сложно сказать, кто сдался первым. Хотя бы потому, что, по сути, никто и не сдавался. Просто так удачно сложились обстоятельства. Лучшей формулировки и не придумаешь. Макс, конечно, подозревал, что это проделки Джуффина, но доказать этого не мог, да и не особо хотел.
Поездка в Кеттари была странной с самого начала. Изображать супругов — это еще полбеды. Худо-бедно они оба справлялись с этим занятием, никто и не заподозрил их в обмане. Но вот длительное время оставаться рядом, по сути, практически ничего не зная друг о друге — вот это была самая настоящая катастрофа. Одно дело встречаться на работе и изредка после нее — всегда можно было переключиться, переварить полученную информацию. Здесь же они были в одном амобилере весь день и в одном номере всю ночь — куда уж бежать и на что-то переключаться?
Судьба оказалась более добродушной леди, чем любил рассказывать Макс. Семейным парам полагался один номер на двоих, так что волей-неволей пришлось максимально сблизиться, чтобы отдохнуть после дня проведенного в дороге.
Предложение разделить сон было столь же неожиданным, сколь невероятно интимным. Спать в одной постели, как было известно Максу, не означает делиться чем-то сокровенным, пусть для некоторых людей и это было верхом интимности. Но пригласить кого-то в свой сон!.. Вот это было воистину шагом навстречу!
Прогулка по любимым снам Макса заняла всю ночь. За одну ночь они успели узнать друг о друге куда больше, чем за все время знакомства.
«Иногда следует ошибиться, чтобы быть правильно понятым», — произнес поутру Шурф. И как же Макс был с ним согласен, когда, не отдавая себе отчет, ошибся и позволил коллеге бродить по его снам, вместо того, чтобы показать свои.
Первый шаг на извилистой тропинке разделенной на двоих судьбы был сделан.

Бывали дни, всецело наполненные радостью — их Макс страшился ничуть не меньше. Он хорошо помнил заветы Джуффина, касающиеся того, что Вершитель не должен быть ни слишком счастливым, ни слишком несчастным. В такие дни невероятно не хватало острой боли меча Мёнина, который отрезвлял куда лучше ледяной воды. Куда бы ни пошел Макс — всюду его сопровождали лукавые искорки простого человеческого счастья. Это был тот сорт ощущений, к которому очень легко пристраститься. Макс держал себя в руках сколько мог, но в итоге поддавался, позволял окутать себя насыщенным запахом цветущих вишен или дурманящим теплым весенним ветром, рисовал смешные рожицы на салфетках в случайных кофейнях, улыбался, как взаправдашний идиот. Казалось, ничто не могло нарушить этого глубокого умиротворения и удовлетворения собственной жизнью.

Сиюминутные радости, которые сваливаются на голову по негласному закону вселенной, имеют свойство причинять некоторое количество неприятностей. Несмотря на благополучное окончание знакомства с Безумным Рыбником, встречу с мертвыми обладателями Перчаток Смерти Шурфа едва ли можно было назвать праздником. Если говорить начистоту — Макс никогда прежде не был так напуган, как в ту ночь. И едва ли будет напуган в будущем.
Опасность, которую нельзя предотвратить, — штука неприятная. Особенно, если она угрожает лично тебе. Когда же она угрожает близкому тебе человеку, а ты ничего не можешь сделать — хуже вдвойне. Зато и облегчение, которое наступает после того, как опасность уходит — ни с чем не сравнимое удовольствие.
Прогулка по городу в горах, который таинственным образом из разделенного сна обрел плоть и кровь, осталась приятным послевкусием поездки в очень странный и чертовски загадочный Кеттари.
Кто бы что ни говорил, но Макс всегда считал, что без присутствия Шурфа этот город никогда не воплотился бы по-настоящему. Оставался бы туманной грезой в снах, обиталищем призраков и легкомысленных чудес.
Город на том краю вечности, который должен был стать маяком в вынужденной разлуке.

Стоило отправить в издательство первую книгу, как Макс испытал облегчение. Одно дело убеждать себя в том, что все получится и совсем другое — отправить первый кусочек мозаики в мир. «Совсем скоро юные Вершители получат творческое домашнее задание», — размышлял Макс. — «И я стану немного свободнее».
После того, как книга появилась в магазинах и начала расходиться с неожиданным успехом, Макс приступил к собственному плану по благоустройству своей личной жизни. Сидя в заточении, он научился мыслить масштабно. Первой его целью было поддержание Мира Стержня. Второй — встреча с Шурфом. И пусть первая цель была куда более важной, в силу того, что если не будет Мира Стержня — исчезнет и Шурф, вторая была куда желанней. А уж страстно желать чего-то днем, ночью и даже во сне — он очень хорошо научился. Полевая практика в Тихом Городе не прошла без следа.
«Если Магомед не идет к горе, значит, гора пойдет к Магомеду», — самодовольно улыбался Макс.
Свирель, подаренная Шурфом, незадолго до исчезновения Джуффина в Тихом Городе, отчасти была просто детской игрушкой. Макс даже не был уверен, что на ней можно играть, не убивая при этом барабанные перепонки окружающих. Но вот послать зов в другой мир — это уже куда более вероятно.
Используя Истинную Магию своего мира, коей было предостаточно хоть на дюжину посланий, Макс отправил первую ноту, если можно так сказать, искать Шурфа. И стал ждать ответа.

Несмотря на разницу графиков работы, прогулки с Шурфом по вечернему Ехо стали чем-то вроде приятного и необременительного ритуала. Макс осторожно рассказывал о себе, стараясь не разрушить легенду, Шурф внимательно слушал и иногда рассказывал о себе. Впрочем, охотнее все же слушал.
Оттого вечер, когда прогулка закончилась не тем, что Макс вернулся в Дом у Моста, а вместе с Шурфом отправился на улицу Старых Монеток, не вызвал ни неприятия, ни стыда. К тому все шло.
Лонли-Локли даже в интимных делах оставался невероятно внимательным и осторожным. Макс, не имевший прежде сексуальных контактов подобного рода, первое время слишком зажимался, никак не мог расслабиться.
«И хочется, и колется», — виновато вздыхал он, отстраняясь от Лонли-Локли.
Но все же любопытство, отличительная его черта, а также крайне мягкая и тактичная настойчивость Шурфа, взяли верх над необоснованными страхами.
«Я тебе жизнь свою доверяю, а все остальное, значит, боюсь. Непорядок, сэр Шурф, непорядок», — смеялся Макс, прижимаясь к будущему любовнику.
После были ночи горячей песка в Великой Пустыне Хмиро. Признания, клятвы и прочая крайне трогательная чепуха, которая сопутствует влюбленным. Но именно ночь, когда страх доверить себя целиком и полностью кому-то, ушел — оставалась для Макса самой большой ценностью.

Если бы кто-то решил заглянуть ночью в кабинет Великого Магистра Ордена Семилистника — он мог бы получить незабываемые впечатления от происходящего там. Но присутствие посторонних было не в интересах Шурфа, а потому о его занятиях знала разве что леди Сотофа, да и та, только потому, что не знать не могла.
Шурф сидел на подоконнике открытого настежь окна, свесив одну ногу в непроглядную темноту. Только не было за окном ни неба, ни луны, ни звезд. За окном простирался Хумгат и в его недрах ни отблеска не было от открытых дверей других миров. Лонли-Локли уже год каждую ночь всматривался в этот мрак и играл Хумгату на флейте. Уверенность в том, что однажды с той стороны вечности раздастся ответный звук, не ослабевала, несмотря на гробовую тишину.
Пронзительные звуки, наполненные то тоской и горечью, то, наоборот, азартной уверенностью в успехе таяли, так и не достигнув ушей главного слушателя.
Но такова была договоренность с Максом. И в ночь после Дня Горящих Свечей, его ожидание было вознаграждено: вдалеке едва заметно открылась дверь в один из миров, и тихий звук свирели донесся до Шурфа.

После того, как закончилось годичное путешествие между Мирами, Макс долго приходил в себя. Внешне все было в порядке, но сон его все чаще становился беспокойным, наполненным страхом снова исчезнуть из этого мира, но уже на более долгий срок. С тревожными снами пришла и горячечность, с которой Макс цеплялся за Мир Стержня. А вместе с ним и за Шурфа.
«Я не хочу больше исчезать. Если и уходить из этого мира, то только с тобой», — сбивчиво стонал Макс, выгибаясь под Шурфом, жадно цепляясь за его плечи, подчас оставляя глубокие царапины на них.
Шурф, не имея достаточно убедительных слов, чтобы успокоить любовника, зачастую молчал. Вместо слов были горячие ласки, страстные поцелуи и уверенность с которой он брал Макса. Пустующие сады Правобережья, дом на улице Желтых Камней или подвалы Управления Полного Порядка — не имело значения место, если Макс хоть ненадолго успокаивался.

Написание книг пошло куда живее, когда Макс дождался ответа от Шурфа. За три года беспрерывной работы — восемь книг полных историй о чудесном Ехо. Вершитель мог гордиться собой. И он гордился. Только иногда ворчал на неуемных своих коллег за то, что пытаются придумать новые витки в уже написанной и, как надеялся Макс, воплощенной истории. Опасался, что грезы юных Вершителей изменят что-то в воплощающемся Мире Стержня.

Обмен Тенями стал очень уместным штрихом в будущей попытке связаться с человеком в другом мире. Макс так и не сумел договориться с собственной Тенью, чтобы использовать ее, как проекцию самого себя, но вот самому начать сниться кому-то, как оказалось, научился довольно-таки быстро.
Больше всего место, где он повстречал Шурфа, было похоже на темную, обволакивающую со всех сторон бездну. Даже немного похоже на Хумгат — первое время очень сложно было осознать самого себя, научиться передвигаться, мыслить и говорить. Очень кстати пришлась дыхательная гимнастика, которой обучил его Шурф.
Впрочем, она не помогла, когда появился сам Лонли-Локли. Дыхание перехватило от нахлынувших чувств. Они не виделись два года по меркам Мира Паука, и кто знает, сколько времени прошло в Мире Стержня.
— Ты… Снишься мне? — осторожно поинтересовался Шурф.
— Снюсь, — несмело улыбнулся Макс, осторожно приближаясь к нему.
— То есть, это все мое воображение? — уточнил Лонли-Локли.
— Отчасти да, отчасти нет, — вздохнул Макс. — Из меня плохой теоретик. Но это действительно я снюсь тебе, а не твое воображение сконструировало эту встречу.
— Ты стал сильнее.
— И изворотливее, — кивнул Вершитель. А потом, широко улыбнувшись, крепко обнял друга и любовника. — Я соскучился, Шурф.
— Вижу, — усмехнулся в ответ Лонли-Локли. — Я тоже по тебе соскучился.
Опасаясь, что может проснуться в любой момент, Макс жадно поцеловал любовника, вкладывая в поцелуй все то, что копилось в нем за время разлуки. И едва ли не в полный голос застонал, когда Шурф ответил ничуть не менее страстно. В этот раз вел Макс, лучше ориентирующийся в этом странном месте. Нетерпеливо ласкал, пробираясь ладонями под одежду, благодаря всех богов за удобный для таких случаев покрой угуландской одежды. Шурф не оставался в долгу, хотя одежда из мира Макса была менее удобной в таких случаях.
— Я так давно… — прерывая самого себя торопливыми поцелуями, бормотал Макс, — хотел почувствовать тебя…
Лонли-Локли, как и прежде, предпочитал словам действия. Оглаживал тело любовника, прижимал к себе, сжимал так крепко, словно опасался, что Макс сейчас растает. Зацеловывал его, уже не особо разбираясь, куда именно приходятся поцелуи. Это не имело значения, потому что Макс в его руках был настоящий, в этом не было сомнений.
— Шурф!.. — протяжно стонал Макс, нетерпеливо отираясь пахом о бедра любовника, удобно устроившись на них. Обнаженный, возбужденный, невероятно желанный и соблазнительный Макс, которого так не хватало в Ехо.
Сколько бы времени они ни провели в разлуке, двигались они все так же слаженно, как и прежде. Не нужно было ни слов, ни намеков — Макс сам приподнялся, направляя плоть любовника в себя, глубоко вдохнул и медленно, со стоном выдохнул, опускаясь вниз. Пальцы его, на плечах Шурфа, слегка подрагивали от удовольствия, по которому он так истосковался. Торопливость и поспешность исчезли, не оставив и следа. Макс медленно, плавно двигался в объятьях любовника, сжимая его в себе, помня, что так всегда острее и приятнее. Закусив губу, тихо стонал, неотрывно глядя в глаза Шурфу, сжимал пальцы, впиваясь ногтями в его кожу, когда острые вспышки удовольствия вышибали из него дух.
Когда же и Шурф включился в этот размеренный, по-своему горячий и страстный танец, Макс не смог более сдерживать стонов. Соприкосновение тел, губ и рук, полные удовольствия стоны, которые заставляли вибрировать окружающую их темноту.
— Ты бы знал… Как я хочу, чтобы это все стало явью… — горячо нашептывал Шурф, касаясь губами уха любовника.
— Это станет явью, — с небывалой уверенностью отвечал Макс. — Рано или поздно. Так или иначе. Не будь я Вершитель.
Одобрительная улыбка коснулась губ Лонли-Локли, когда он услышал незнакомые ему прежде нотки в голосе Макса. В его объятьях был самый настоящий Вершитель, научившийся обращаться с собственными желаниями.
С каждой секундой пьянящей близости, они все больше распалялись, все жарче и быстрее были ласки, движения. Помимо стонов пространство наполняли глухие шлепки кожи о кожу, прерывистое дыхание, которое никакая гимнастика не смогла бы привести в порядок. Они остервенело цеплялись друг за друга, выплескивая свою страсть, царапаясь и кусаясь, как изголодавшиеся звери. И когда наслаждение трансформировалось в оргазм — с необъяснимым исступлением прижимались друг к другу, не имея ни сил, ни желания двигаться.
— Очень скоро мы встретимся, Шурф, — счастливо произнес Макс, собирая губами собственное семя с живота любовника. — А пока этого не произошло — я буду тебе изредка сниться.
Глядя на довольного любовника, Шурф был уверен, что Макс знает, о чем говорит.

С творчеством Вершителей все вышло куда лучше, чем Макс ожидал. Написание побочных историй, рисунки, картины и поделки пошли только на пользу работе. Хоть некоторые из историй и заставляли его покрываться пятнами то от хохота, то от стыда. Большинство их творений не имели под собой никакого основания, Макс специально перечитывал свои книги, чтобы аргументировать эту позицию. Но, что поделать: у каждого своя работа, и каждый держит мир по-своему.
В конце лета третьего года пребывания в своем родном мире, Макс послал последний зов, который должен был указать Шурфу дорогу к нему. Наяву, а не во сне.
Однако, вышло все не так, как того ожидал Вершитель.

В одну из сентябрьских ночей, когда Макс проводил время за созерцанием звездного неба из своего окна, на подоконник плавно спикировала птица. Несмотря на поразительную схожесть с обыкновенной совой, Макс признал в ней буривуха и внутренне напрягся. Это должен был быть не буривух. Что-то пошло не так.
— Неужели ты не рад мне? — спросила птица.
«Почему именно ты? Почему не Шурф?!» — едва не вырвалось у Макса, который настороженно смотрел на Меламори.
— Я бы обрадовался. Но если дам волю чувствам, то умру, — наконец ответил Макс.
«Или выскажу все, что я думаю о тебе, о Джуффине, о Шурфе, о мире в целом и о каждой его составляющей в частности», — продолжил мысленно Макс. — «Я три года ждал Лонли, мать его, Локли, а не тебя!»
— Поэтому я еще какое-то время не буду радоваться, ладно? Пусть все происходит постепенно.
– Пусть, – согласилась птица. – Хочешь узнать новости?
– А разве ты – это не главная новость? — Макс едва подавил усмешку и постарался улыбнуться приветливо. Сердце гулко колотилось, оба сердца, надо признать, гулко колотились, выражая свое недовольство сложившейся ситуацией.
– Кто знает… – откликнулась птица. – Джуффин просил меня передать тебе, что ты свободен от всех предыдущих обязательств. Если захочешь, можешь наведаться к нему в гости. Можешь даже остаться, если тебе снова понравится в Ехо. Наш Мир уже тверд и надежен, насколько вообще может быть надежной такая зыбкая штука, как любой обитаемый мир. Джуффин знает, что ты для этого сделал. Он восхищен. Говорит, что недооценил тебя, твоих земляков и возможности литературы как таковой. Теперь мы все можем быть совершенно уверены, что действительно существуем. Странное ощущение, надо сказать!
– Черт с ними со всеми… — пробормотал Макс. Его великолепный план дал трещину, и теперь приходилось перестраивать все составляющие, чтобы головоломка сложилась правильно. Чтобы рядом была не Меламори, ставшая скорее сестрой, чем взаправдашней любовью, а Шурф Лонли-Локли.

Город в горах, место по ту сторону вечности, стал отличным местом, чтобы продолжить налаживать связь с Миром Стержня. Близость Кеттари, если конечно можно было пользоваться такой терминологией, говоря о суверенном, пусть и новорожденном мире, только способствовала воплощению безумной затеи. В то время Макс еще не знал, что у старого оборотня, владельца «Кофейной Гущи», есть открытки, способные достигнуть адресата в любом мире.
У него была лишь свирель, срок жизни которой подошел к концу. Скрываясь от любопытных глаз, Макс аккуратно разрезал ее на маленькие стружки. Работа была не из легких, поскольку просто так покромсать ни в чем не повинный инструмент — значило потерять всякую возможность связаться с Шурфом. Стружки он делил на небольшие порции, отправляя в Хумгат и наблюдая, как из них складывается светящаяся дорожка, совсем как та, что вела его на Темную Сторону замка Рулх.
Резать флейту было больно, физически больно, потому что в некотором смысле Макс расщеплял самого себя, создавая живой мост между мирами. Когда работа была закончена, он отчего-то вспомнил одну из песен* своей далекой родины, очень уместно вписывающуюся в данный поворот дел, и против воли запустил ее по светящейся дорожке.

— Если я вдруг исчезну, например, снова отправлюсь блуждать по мирам — что ты будешь делать? — Макс задумчиво изучал взглядом кружку с камрой.
— Сложно сказать, — Шурф не менее задумчиво изучал взглядом Макса. — Постараюсь найти тебя.
— А как? — усмехнулся Макс.
— Я найду способ, — уверенно кивнул Шурф.
Несколькими днями позже, после этого странного во всех смыслах разговора, Мастер, Пресекающий Ненужные Жизни вернулся с Сумеречного рынка с небольшим свертком. Макс удивленно смотрел на партнера, и почему-то не решался задавать вопросы.
— Одна будет у тебя, другая у меня, — произнес Шурф, вручая Максу флейту из черного дерева.
— А зачем? Нет, то есть спасибо, конечно, — торопливо поправил себя Макс. — Очень красивая вещь. Но для чего она?
— Помимо игры? — лукаво прищурился Шурф. — Если вдруг ты пропадешь — я буду играть на ней. Играть до тех пор, пока ты мне не ответишь.
— А когда я отвечу — ты сможешь меня найти? Здорово!
В тот же день Макс заказал в ювелирной лавке цепочку и оправу, чтобы носить флейту на шее. Она занимала место как раз там, где некогда любил появляться меч короля Мёнина, не раз спасавший Вершителю жизнь.

Ничего не получалось. Не было ни Шурфа, ни какой-либо весточки о том, что вообще происходит и происходит ли вообще хоть что-то. Меламори встревожено ходила за ним хвостиком, чем немного злила Макса. Тогда-то ему и вспомнился старый знакомец Франк — личность крайне неординарная и мудрая.
«Кофейная Гуща» располагалась на окраине города, хотя окраины у города еще не было: Макс попросту не воплотил ее. Именно туда одним славным (других в городе не было) вечером они и отправились. Франк, добрая душа, помог Максу не только словом, но и делом, а Меламори нашла себе подружку в лице Триши, кошки Франка. Этот факт Вершителя обрадовал едва ли не больше, чем возможность пригласить в «Гущу» кого душа пожелает.
Рядом с Меламори не получалось работать. Она видела старого сэра Макса из Ехо, немного глупого и наивного, неожиданно могущественного и опасного. Сэра Макса, из которого был никудышный Вершитель. Тот Макс, что выбрался из Тихого Города и три года жил в Мире Паука, едва ли имел что-то общее с тем милым пареньком в Мантии Смерти. Теперь же, когда внимание Меламори стало менее пристальным, Макс решительно занялся облагораживанием города. Он хотел пригласить Шурфа в настоящий мир, а не в случайно воплощенный ими сон.

— Так значит ты теперь Великий Магистр? — лукаво поинтересовался Макс, приподнимаясь на локте. Вечер историй уже давно превратился в глубокую ночь, первая жажда прикосновений наяву, а не во сне была утолена, и Макс решительно принялся уточнять все интересующие его новости.
— Как я тебе уже говорил, — улыбнулся Шурф, ласково оглаживая любовника по бедру.
— Тогда скажи мне, сэр Великий Магистр, как так случилось, что вместо тебя ко мне прилетела Меламори? — сердиться по этому поводу Макс перестал примерно дюжину дней назад, но любопытства это не умаляло.
— Очень неприятно, надо сказать, получилось, — поджал губы Шурф и сел на кровати. — Я не ожидал, что ее желание увидеть тебя будет настолько сильным.
— И ты никак не смог ее удержать? — вскинул брови Макс.
— Разве ее можно удержать, если она твердо решила идти до конца? Проще убить, честное слово, — Шурф задумчиво огляделся и, судя по всему, оставил затею пройтись по комнате, вернувшись в объятья Макса.
— Да уж, ты прав, — усмехнулся Макс, устраиваясь на груди любовника. — Но это чуть не стоило мне жизни!
— Охотно верю. Я бы тоже очень расстроился, если бы увидел вместо тебя леди Меламори.
— Откуда у тебя взялось чувство юмора, сэр Шурф? — рассмеялся Макс. — Ты теперь стал еще опаснее, сэр Остряк.
Дабы не слушать дальнейшие возмущения Макса по поводу упущенного шанса встретиться намного раньше — Шурф притянул его повыше и горячо поцеловал. Во всех мирах это все еще был единственный верный способ заставить Вершителя замолчать и заняться более приятными делами.

@темы: Макс/ Шурф, Макс Фрай

URL

00:26

ни в саду — Сегодня я приготовил кое-что особенное! — торжественно объявляет Франк.

.....

19.09.2011 в 19:56

Пишет Svengaly:

Тени в саду

читать дальше

URL записи

URL

воскресенье, 09 августа 2015

02:00

.....

03.03.2015 в 22:52

Пишет Дашти:

Хорошего вечера, коллеги по (не)счастью! =)

После многих лет перечитывания канона я вдруг осознала, что если не напишу пару страниц сама, то меня просто разорвет на части. Поэтому выношу на ваш суд первый опыт.
Прошу судить, но не слишком строго, т.е. критика приветствуется, но в мягкой форме.

Название: "Шторм"
Канон: Лабиринты Ехо
Персонажи: Макс, Шурф
Категория: преслэш
Жанр: драббл, ангст
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС
Содержание: хваленый самоконтроль - не всегда благо.
Дисклеймер: лошадь не моя, хотя иногда очень хочется.

Download Apocaliptica Farewell for free from pleer.com

Утром после ночного дежурства, уже уходя домой, Макс улыбается коллегам — устало, смущенно и будто немного нерешительно — и в груди у невозмутимого сэра Лонли-Локли заходится воем сила.

URL записи

@темы: Меня накрыло!, Полюбила у других...., Макс/ Шурф, Макс Фрай

URL

воскресенье, 26 июля 2015

16:37

.....

17.08.2012 в 16:53

Пишет WTF Max Frei:

fandom Max Frei 2012. Level 3. Quest 1: драбблы от R до NC-17

Название: Пиратский романс
Автор: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Бета: [J]fandom Max Frei 2012[/J] и анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 707 слов
Персонажи: Анчифа Мелифаро и несколько НП, упоминаются сэр Манга и леди Мелифаро.
Категория: джен
Жанр: виньетка
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: "Так вперед, за пиратской звездой кочевой до ревущих южных широт..." (с) почти Киплинг
Форма для голосования: #. fandom Max Frei 2012 - драббл "Пиратский романс"

Родители давно не спрашивают меня о том, не собираюсь ли я, наконец, привести жену в их дом. И о детях не заговаривают. Как-то раз на очередной вопрос отца о том, не хочу ли я продолжить его род, я просто ответил, что столичные девчонки меня не привлекают. Уж больно они спесивы. А слоняться в поисках жены по всей Хонхоне мне и вовсе неохота. Да и на кого я "Фило" с командой оставлю?
А для продолжения рода женитьба и вовсе лишняя.

Старшей моей дочке уже больше пятидесяти лет, но с ее матерью меня ничто не связывает — и не свяжет, чтоб я лопнул. Она же холодная, эта Свента Яс, как вода в море Укли, в котором она купается каждое утро в любой сезон. Говорят, эта вода смывает даже память о Темной Стороне. Вот и меня ледышка белобрысая забыла, стоило ей на рассвете после нашей первой и последней ночи усесться своей аккуратной задницей в эту вурдалачью лужу.
Она тогда велела больше никогда и близко к ней не подходить. Дочку скрывает, даже имя не говорит, — чтоб не сглазил никто. Ладно, хоть отвечает иногда на мой Безмолвный зов. Говорит, что с девчонкой все в порядке.
Что? Жалею? Я? Ну уж нет! Она же сразу сказала, что всего только хочет затяжелеть от одного из нас, рожденных у Сердца Мира. Ну и я взялся помочь, а уж она старалась всю ночь так, что к утру мне на члене мозоль натерла. А потом в лужу понеслась, ага. Щелку полоскать. Я уж подумал, что она рыб каких прикармливает. Ну, тем, что унесла между ног. Или с водяными милуется, раз уж нормальные мужики ее не удовлетворяют. А что? Мне парни рассказывали, что видели на рынке в Чангайе рыбака с сине-зеленой кожей, пахнувшего так, словно он сам — рыба. Может, конечно, ему просто надо поменьше пить.

А в Капутте живут два постреленка, Фарриль и Баррули, похожие на меня гораздо меньше, чем на свою маму. Она, маленькая, верткая, рыжеволосая и темноглазая госпожа Старшая Стражница Таможенного Управления Капутты Либулли Огамия — очень суровая баба. Мальчишки у нее самостоятельные: уже на весь день одни остаются, хоть им еще и тридцати нет. Думаю, к шестидесяти научит их в пустыне охотиться.
Я ведь и подумать не мог, что она такая! Да и теперь не верю глазам своим, когда приезжаю тайком их проведать. Меня в Капутте — да и во всем Халифате — не очень-то любят. Но это долгая история.
Познакомились мы с Либулли, когда я ее братца Нинбиля из шиншийского плена выкупил и домой привез. Огамия — богачи, потому наградили меня за спасение наследника щедро и устроили торжественный пир в честь лучшего друга Нинбиля — в мою честь, то есть. А Либулли увидела меня и — это уж я после узнал — пристала к брату, требуя помочь. Говорит, хочу за него замуж. Тот ей объяснял, что брак с пиратом родителям вряд ли по душе придется, но она уперлась: пусть, мол, он меня украдет, чтобы без родительского разрешения. В общем, сбежала она со мной. Тайком забралась в тот уладас, в котором носильщики утром поволокли меня к каравану куфагов, и по пути в Кумон слезала с моего члена только для того, чтобы намазать его медом и облизать.
Неплохо ей живется теперь: должность у нее денежная, от родительского присмотра она свободна, ибо считается замужней, — а я почти не появляюсь в Капутте и не мешаю ей жить. Только иногда тайком приезжаю мальчишек своих проведать.

Да что говорить. Куанкурох, Кирваоли, Укумби... В общем, отец может не беспокоиться о продолжении рода. Только на Арварохе пока нет его крови, а если и есть, — то не я тому причина, и маме про это лучше не знать. Тем более, что он уже вернулся к ней навсегда изо всех своих путешествий.

А мне возвращаться хочется в солнечный Ташер. Там Тьяла — смуглая, улыбчивая, жаркая. Ни Магистра не понимающая в красивых словах и хороших манерах, не умеющая читать, не знающая даже толком, что в мире есть за пределами ее острова. Когда танцует, она похожа на пламя, костер на ветру. Поет — и птицей к ночному небу поднимается ее голос. Обнимает меня. Целует. Шепчет, смеется, вскрикивает, стонет, вцепляется в волосы, кусает губы.

Увезти ее в Ехо? Она же умрет от тоски по знойному небу. Потому я приезжаю к ней каждый раз, когда получается — и каждый раз она рада мне. Как и любому другому. У нее пятеро детей. Когда-нибудь она родит ребенка и мне.

Название: Еще один день
Автор: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Бета: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Размер: драббл, 801 слово
Персонажи: Шурф Лонли-Локли, Безумный Рыбник
Категория: джен
Жанр: виньетка
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Что скрывается под маской безупречнейшего из людей?
Форма для голосования: #. fandom Max Frei 2012 - драббл "Еще один день"

"О, эта смуглая черноокая женщина прекрасно смотрелась бы сегодня на моем столе. В одной из комнат на первом этаже. Смотри: вечером, в полутьме, ее подсыхающая кровь расписывает узором девственно белую скатерть, на которую отбрасывают свет домашние лампы. Их тепло-рыжие всполохи — не такие темные, как кровь, нет, но и не настолько яркие, чтобы уничтожить полумрак — мягко обрамляют это главное блюдо. И ее глаза расширены. Посмотри в них, там страх. Страх и отчаяние, сменившие выражение невероятного удовольствия..."

— Хорошего рассвета, леди Нунви.

"Что чувствуют люди, что происходит с ними, когда на смену ожидаемому приходит неизвестность?.. Быстрый взгляд. Я вижу, я слышу твои мысли, прекрасная. О-о-о, каждый раз у тебя захватывает дух при нашей встрече. Ты не догадываешься, чем может закончиться одна из них. Не догадывайся! Я люблю делать сюрпризы. О, если бы не мое желание оттянуть, отложить этот сладчайшиий миг, я бы давно узнал тебя на вкус..."

— Эта книга... "Полный перечень обитателей Гугландских топей". Датируется IX веком? Благодарю.

"Чистые, аккуратные ногти. Под них призрачным наваждением уже забились кусочки скатерти, за которую она так цеплялась в моем воображении; полумесяцы краев уже чернеют и вдавливаются в нежную кожу ладони. Смотри, смотри, рыжая. Я могу поделиться с тобой этой судьбой. О, незабвенно-рыжая, как было дерзко тебе меня хотеть..."

— Доброе утро, Макс. Впрочем, по твоим внутренним часам уже вечер.

"Я снова его вижу. Каждую ночь! Наивный, вздрогнул. Смотри-ка, как обрадовался, как прикусил губу, собирая в кучку свои жалкие фантазии, которым предавался в одиночестве. Мягкий, податливый мальчик, знай: я жажду испробовать твое худое белое тело, причинить тебе боль, лизнуть твои слезы на солоноватой коже..."

— Я только что вошел. Все твои эмоции нетрудно понять и не вмешиваясь в ход твоих мыслей. Тебе следовало бы уделять больше внимания моим дыхательным упражнениям, Макс.

"Перерезать горло! Вырвать из этого томного тела Искру! Она переполняет его чувствами так же, как желание жить переполняет дрожащий цветок, надломленный уносящимся ветром... Впитать в себя толику его буйства, оставив это тело неподвижным. Бездыханным. Сломанным. На сером полу..."

— Вовсе необязательно врываться в кабинет сэра Джуффина Халли подобно невежественному варвару, сэр Мелифаро. И потрудитесь, наконец, выучить мою фамилию. У вас впереди три дня Свободы от Забот, и я рассчитываю на то, что Вы уделите этому вопросу хоть какое-то время. А сейчас прошу меня извинить.

"Непослушные темные кудри. Дерзкая улыбка — не ухмылка... Как я желаю видеть твое лицо перекошенном от боли и крика, истязать тебя всеми подручными средствами. Сегодня ты одел ядовито-желтую скабу. Как это восхитительно мило! Я обязательно проверю ее на прочность. Не сегодня, потом... Потом, когда вдоволь налюбуюсь своей выдержкой перед броском, как любуется змея своей добычей..."

— Сэр, полагаю, у вас нет задания для меня?

"Затаиться... Слишком хочется затаиться... Тихо... Этот человек слишком неохотно отдаст мне свое тело. Он меня знает... О, это бурлящее чувство старого унижения! Помнишь, как оно тебя грызло, как ты хотел выть и царапать землю, не надеясь на спасение своей никчемной жизни?.. Ты в долгу, да, за свое чудо-избавление. Убей же его! Сейчас же разорви на клочки — или сдохни сам, вырвавшись из этих смертных оков, войди в его сны и сделай их кошмаром наяву. Это будет действительно чудесно."

— Сейчас четыре часа дня. Если быть точным, двадцать две минуты и сорок восемь секунд. Сколько времени вы даете мне на получение информации из отчетов Городской Полиции?

"Эти люди вокруг... Я возбужден, я возбужден донельзя, я жажду."

— Сейчас я свободен. Но официально моя работа на сегодня закончится через одиннадцать минут. Ты уверен, что твое дело не может подождать?

"Слишком исчерпывающие меня желания. О, удущающие волны бытия, длящиеся целую вечность! О эта сила! Я хочу разрушить улицу. Замостить ее человеческими телами, захоронить, зарыть под каждым камнем — в орденском лоохи цвета неба, в бледно-зеленой скабе, в белой. Выстроить гармоничные узоры мостовой. И полить. Кровью! Рвотой. Завершить эту прекрасную картину..."

— Хорошей ночи, Хельна. Видишь, я снова вернулся с работы...

"Глупая, я без всякого интереса смотрю на тебя: на твои руки и ноги, на кокетливую улыбку, которой ты меня встречаешь, в эти спокойные глаза. О, это желание разнообразить их выражения, видеть твой рот исторгающим крики! Я бы не отказался..."

— У тебя усталый вид, ложись спать. Я еще немного почитаю.

"Существование. Ты подавляешь мое безмерно великое существование, ты не даешь мне жить, никчемный, я тебя чувствую. Жалкий человек, от которого я не могу избавиться. Ты пресекаешь мои желания! Но получаешь от них удовольствие. Это же твои мысли. Я — это тоже ты. Что же, сегодня я уйду. До следующего возвращения с новым днем. Опять уйду...
Ждать."

Шурф Лонли-Локли неспешно устроился в кресле с купленной на рассвете книгой. И только на мгновение позволил себе прикрыть глаза, погрузившись в себя — подальше от мыслей, которые не принадлежали его истинному Я. Маска Мастера Пресекающего Ненужные Жизни. Личность сэра Шурфа. Личность безумца, страдающего от своей силы. Маска верного друга и примерного мужа. Только на одно мгновение. И затем все начнется заново.
Отголоски едва слышного бормотания Безумного Рыбника стали еще тише.
Медленный выдох, длящийся целую вечность...
Еще один день прошел.

Название: Почти
Автор: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Бета: [J]fandom Max Frei 2012[/J] и анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 518 слов
Пейринг: Макс/Меламори
Категория: гет
Жанр: романс
Рейтинг: R
Краткое содержание: "Счастье — это всегда правильно (...) способ достижения счастья — дело десятое. Хорошо, если хоть как-то получается" (с) Макс Фрай, "Ключ из жёлтого металла"
Примечание: AU, таймлайн между "Лабиринтами" и "Хрониками"
Форма для голосования: #. fandom Max Frei 2012 - драббл "Почти"

Городская набережная залита солнечным светом и почти безлюдна. Будний день, как-никак. Лишь некоторые счастливые лоботрясы, избавленные от необходимости просиживать всё лето в душных офисах, неспешно прогуливаются вдоль реки.
— Знаешь, я сейчас почти счастлива.
Улыбается виновато, а потом и вовсе отворачивается, подставляя лицо благословенному свежему бризу. Заметила, значит.
— И чего же моей прекрасной леди не хватает для полного счастья? — бодро интересуюсь я.
— Для полного счастья... — старательно задумывается Меламори. — Мороженого!
Ай, молодец, хорошая девочка. Мороженое — это просто.
— Будет тебе мороженое, — киваю с видом падишаха, одаривающего любимую жену, — три большие порции и ещё две маленькие, на сдачу. Только ты тогда уж постарайся стать абсолютно счастливой.
— Непременно, — серьёзно обещает Меламори, но не выдерживает и начинает смеяться.

Мороженое исчезает из вазочек с пугающей быстротой. Кажется, Меламори даже не замечает, как я то и дело подставляю новые порции.
— Ммм… — блаженно стонет она, старательно облизывая десертную ложку. — Почти так же вкусно, как дома.
Утыкаюсь носом в свою чашку с кофе и молчу. Вездесущее «почти» повисает где-то в воздухе и взирает на меня с немым укором. Да я и сам поношу себя на все лады, а что толку? Мои двери всё ещё остаются просто дверями и, открывая их, я всегда попадаю лишь в другую комнату. Даже забавно. Было время, когда каждый порог сулил путешествие в неизвестность, а я с этим боролся и вот, выиграл. Сижу теперь с большим кубком в руках, как последний дурак, и не знаю, куда девать такое счастье. Кому бы отдать, не возьмут же. И правильно сделают, я бы и сам не взял.
— Всё, теперь я определённо счастлива, — заявляет Меламори.
Я бы даже поверил, так убедительно она говорит. Только вот в глазах у моей прекрасной дамы уже давно поселилась грусть. Меламори тесно в этом мире, душно и тоскливо как птице, запертой в пыльном чулане без окон. А я, получается, тот самый негодяй, который её и запер.

Уличный фонарь нагло заглядывает в комнату, осматривается, подмигивает мне заговорщицки. Он, бесстыдник, всё видел со своего поста. Ну да я сам виноват, снова забыл задёрнуть шторы.
Меламори чуть слышно посапывает, прижавшись к моему боку. Растрёпанная и хрупкая, с лёгкой морщинкой между бровей, сейчас она больше всего напоминает недовольного новой игрушкой ребёнка, а не взрослую женщину. Кажется невероятным, что всего полчаса назад Меламори была совсем другой: открытой, жадной, нежной. Что это именно она отвечала объятием на объятие, поцелуем на поцелуй, лаской на ласку. Что это её руки скользили по моей коже, умело надавливая, уверенно сжимая, обрисовывая плечи, касаясь груди, отмечая щекотным прикосновением живот, спускаясь ниже, туда, куда нужно больше всего. Что это она шептала чуть слышно, неразборчиво, сбивчиво: «люблюлюблюлюблю…», — отзываясь на каждый толчок сладким стоном. И потом, позже, когда привычной игре уже не было места, она раскрывалась до конца, подавалась навстречу, приникала так близко, как только возможно, не оставляя между нами никакого пространства, сливая, слепливая нас в одно целое, бессмысленное, бесконечно счастливое существо.
Осторожно поправляю одеяло и свешиваюсь с кровати вниз: где-то на полу валялась пачка сигарет. Щёлкаю зажигалкой, с удовольствием затягиваюсь. Пожалуй только здесь, в этой комнате, я могу быть уверен, что Меламори счастлива. Ведь в её шёпоте я ни разу не слышал слова «почти».

Название: Ошибки молодости
Автор: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Бета: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Размер: драббл, 918 слов
Пейринг: Джуффин/Сотофа
Категория: гет
Жанр: юмор
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Горячие женщины в нашем каноне!
Примечание:

Форма для голосования: #. fandom Max Frei 2012 - драббл "Ошибки молодости"

— Проваливай отсюда, вурдалачье отродье! — визг разъяренной фурии застиг молодого помощника шерифа на пороге спальни.
Удачно проведенное тактическое отступление из теплой постели и горячих объятий Ханемер виделось ему самым удачным вариантом развития событий. И оно казалось все более и более удачным по мере возрастания градуса ярости ругательств и тяжести предметов, летевших ему вслед.
— Ты сошла с ума, женщина! — возмущенно огрызался Джуффин из-за угла. — Дырку в небе над тобой, Сотофа, угомонись!
— Я сейчас оторву твои жалкие побрякушки! Драть тебя всем лесом, — Сотофа прервалась только для того, чтобы выбраться из спальни в чем мать родила и швырнуть в незадачливого любовничка его же сапогом, — выкидыш куфага! Проваливай отсюда — или, клянусь, я тебя прокляну так, что даже шериф съест свою скабу от зависти!
«Хороша, бестия!» — залюбовавшись точеной фигуркой подружки, Халли прозевал совершенно неэлегантный пинок, который никак не вязался с хрупкостью Сотофы, однако придал его заду значительное ускорение при спуске с лестницы. По правде говоря, лететь с нее кубарем было не так приятно, как проводить "допрос с пристрастием", но выбирать не приходилось.
— Брата Анавуайны в твою вурдалачью задницу! Через эльфийское решето тебя четырежды! Если ты еще хоть раз приблизишься ко мне — быть тебе дерьмом в кишках обжоры!
Покидая дом Сотофы Ханемер, молодой человек по имени Джуффин Халли пытался сообразить, как бы уладить сложившийся конфликт, чтобы угрозы не претворились в реальность.

Кеттари не покривив душой можно было назвать на редкость спокойным городком. Изредка случались драки после партии в крак да ревнивые женушки наколдовывали неверным мужьям болячки на причинном месте. В общем, быть помощником шерифа Кеттари вовсе не было так увлекательно, как Джуффин любил рассказывать в городе.
Нет, конечно, уроки магии были тем еще развлечением — особенно потому, что за обучение взялся старый шериф Махи Аинти, — но об этом не очень-то поразглагольствуешь, потому как плакало тогда всенародное уважение. У Махи был скверный характер и гнилое чувство юмора, и этими своими «золотыми» качествами он беспрестанно бесил своего ученика.
Единственной отрадой Джуффину была Сотофа Ханемер — извечная компаньонка по проделкам и подруга детства. Помимо всего прочего, Сотофа была умна и хитра, как лиса, а красотой своей не вскружила голову разве что слепоглухому паралитику, хотя таких в Кеттари и не водилось. Не чуждый приземленных порывов, Джуффин и сам заглядывался то на стройные ножки подруги, то на упругую грудь, за что был неоднократно бит и обруган с ног до головы. Надо сказать, на него это действовало однозначно положительно и только добавляло усердия в попытках приударить за строптивой ведьмой. Не преуспев в ухаживаниях общепринятых, Джуффин без зазрения совести пользовался своим служебным положением и регулярно задерживал Ханемер за «нарушение общественного порядка», под которым могло подразумеваться все, что угодно: от спора за партией в крак — до прогулки по городу в новеньком костюме, прекрасно подчеркивающим все достоинства фигуры Сотофы.

Тот вечер начался именно с «задержания» леди Сотофы Ханемер. Конечно, стоило задержать и зачинщика беспорядка, но бедному купцу и так досталось от мстительной ведьмы, так что из мужской солидарности Джуффин отпустил его восвояси. Хотя наподдать за грубое обращение с леди однозначно стоило бы.
Сотофа отругала его за использование служебного положения в личных целях, однако очень скоро — после дюжины сладких, как куманские сласти, комплиментов — сменила гнев на милость. Даже позволила проводить себя домой и угостила чашечкой камры. Надо признать, что камра у нее была самая лучшая в Кеттари, потому соблазниться этим угощением Джуффин был просто обязан. И дернул же его вурдалак отважиться подлить подружке любовное зелье в камру! Но дело было сделано, и уже скоро Халли мог в полной мере насладиться результатами своих действий.
Напичканный по самую макушку романтическими байками о приключениях и магии, влюбленный в Сотофу, — по правде говоря, он поступил малодушно, прихватив с собой зелье. Это он понял потом, когда утром вернулся в Дом у Дороги и проанализировал все случившееся. Но видя, как Сотофа сбрасывает одежду, он на добрую дюжину секунд потерял дар речи и едва ли жалел о своем поступке.

Едва ли он мог жалеть вообще о чем-либо, когда эта гибкая и озорная девчонка, подбоченясь, пальчиком манила его в спальню и без умолку трещала о чем-то отвлеченном. Не то о несправедливости местных властей, не то о том, что обзавелась новой колодой карт, и теперь Джуффин скорее скабу свою съест без соли, чем обыграет плутовку. А он, как завороженный, всего-то и мог, что придерживать челюсть, чтобы та ненароком грудь не проломила, да идти за Сотофой, призывно виляющей бедрами и стреляющей глазками. А потом — моргать часто-часто и краснеть, как мальчишка, когда, стащив с него все ненужное барахло, эта красавица опустилась на колени, устраиваясь у его ног.
Он не знал, был ли у Сотофы какой-нибудь счастливчик, но управлялась она так здорово, что искушенному в подобных делах помощнику шерифа оставалось только вспоминать, как дышать, и кусать язык, чтобы не браниться теми словами, которые при леди и мысленно поминать негоже. Когда же сил и выдержки не хватило, и он первый раз излился в рот незабвенной, той померещилось, что этого недостаточно.
Упрекнув парня в том, что он совсем одичал и расслабился без женской ласки, уложив его на лопатки, девчонка Ханемер еще долго объезжала друга. Ущипнув себя пару раз, Джуффин окончательно уверился в реальности этого счастья и решил отпустить себя на волю. Кто бы знал, что эта лиса так выгибаться умеет! А как кричит сладостно, когда не щадишь и со всей страстностью своей натуры вколачиваешься в разгоряченное тело! Если бы было с кем поделиться, наутро Джуффин рассказал бы о том, что нашел лучшее место во всем мире, и место это — между стройных, крепких ножек кеттарийской красавицы.

Вот только утро началось до боли неправдоподобно, по сравнению с ночью.
— Папашу твоего четырежды в день через вурдалачий клык! — Сотофа крепко сжала его член сильными пальчиками и гневно прищурилась. — Джуффин Халли, пошел вон из моего дома!

Название: Чангайский блудник
Автор: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Бета: [J]fandom Max Frei 2012[/J] и анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 999 слов
Персонажи: Макс, Меламори, Кофа, Кекки, нмп, нжп
Категория: гет
Жанр: виньетка
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Работа в Тайном Сыске значительно расширяет кругозор.
Примечание: Когда же управление Тайным Сыском на шесть дней перешло в мои ненадежные руки, я завел традицию читать дальше (с) Макс Фрай "Тихий Город"
Форма для голосования: #. fandom Max Frei 2012 - драббл "Чангайский блудник"

— Сэр Кофа, вы бывали в Чангайской Империи?
В то утро мы, соблюдая давнюю традицию, сидели в кабинете вдвоем: я заканчивал дежурство, а Кофа вернулся с ночной прогулки по трактирам.
— Нет, Макс, — он оторвался от вчерашнего номера «Королевского Голоса». — Что-то произошло в имперском посольстве?
— В последнее время в столице вообще перестало хоть что-нибудь происходить, — хмыкнул я. — Кормлюсь слухами с полицейской половины нашего Приюта Безумных. Апурра заходил ночью и рассказывал о происшествии в Квартале Свиданий.
— В вашем с Апуррой возрасте, — наставительно изрек сэр Кофа, — уже пора прекратить шептаться об этом! Больше действий!
Похихикав, он спросил серьезно:
— А что там случилось? Можешь мне не верить, но об этом пока не болтают даже в «Джубатыкском фонтане».
— Значит, леди еще раздумывает, стоит ли делиться с подружками интимными подробностями, — покивал я.
— Так что же все-таки произошло? Надеюсь, она отделалась легким недоумением, которое не помешало получить удовольствие?
— Судя по всему, ничего страшного не случилось, — пожал плечами я. — Если только от нас не утаивают ужасных подробностей.
— А с чем она обратилась в полицию?
— Кража. Кавалер, похоже, прихватил ее медальон.

Леди Рави Скретч, Мастер Шнуров и Застежек, явилась в полицию за час до рассвета — растрепанная, в небрежно накинутом домашнем лоохи. Лейтенант Апурра был очень удивлен, когда оказалось, что все ее беды заключались всего-то в пропаже медальона.
Той ночью леди посетила Квартал Свиданий и вернулась домой с сэром Енси Увайдой, чангайцем, а утром заметила пропажу и поспешила в полицию. Правда, теперь она сама не понимала, что заставило ее так встревожиться из-за дешевой безделушки. Заявив, что не стоит подозревать человека в краже медальона, о котором уже и хозяйка позабыла, она покинула Дом у Моста.

— Мда, забавный случай, — задумчиво покивал Кофа, выслушав меня, и вдруг поднялся. — Знаешь, Макс, я прогуляюсь, пожалуй. У тебя тут какое-то сонное царство, а мне ведь еще работать весь день… — с этими словами он вышел, кутаясь в свою укумбийскую накидку.
Как я и рассчитывал, он тоже воспринял всерьез этот странный эпизод из жизни Городской Полиции. Они с Джуффином всегда считали так: не находишь объяснения — значит, не там ищешь.
Итак, наш Правобережный Дракон встал на след, но вряд ли собирался рассказывать мне о своих догадках, пока они не будут подтверждены фактами. Потому я послал зов Мелифаро, возложил ответственность за Управление на его плечи и убрался домой, чтобы провести хоть четыре часа наедине с подушкой.

***
Добрые коллеги разбудили меня только к обеду, предательски почти расследовав дело без моего участия. Они заявляли, что долг начальника я выполнил еще утром, озадачив всех работой, а уж дальше они справились и без моих ценных указаний. Мастер Слышащий, разузнав у своих многочисленных информаторов все о пребывании чангайца в столице, подключил к работе леди Кекки, а уж Меламори сама вызвалась помогать.

Сэр Енси Увайда прибыл в Ехо около полугода назад. Бродил по столице, посещал библиотеки, накупил сувениров на Сумеречном рынке и в антикварных лавках, съездил в Кеттари и Нумбану — в общем, вел себя как обычный турист, каких в столице полно в любой сезон. Его вниманием был охвачен и Квартал Свиданий: по сведениям владельцев разных Домов, сэр Енси посещал Квартал удивительно часто, чуть не каждую третью ночь. Но в этом тоже не было никакого криминала.
Леди Рави, несостоявшаяся потерпевшая, с воодушевлением рассказывала нашим дамам о ночном знакомстве. Сэр Увайда читал ей стихи, сравнивал красоту ее походки с поступью куанкурохской лани, переносил через лужи, чтобы она не замочила прелестных ножек, в целях гигиены заварил пахучие листья сешиду, что растет лишь в горах Черухты. Ночь с ним была великолепна.

— Ее дом был обнесен магической границей, — добавила Меламори, — совершенно несерьезной. Мы сняли ее — и леди Рави вдруг очень смутилась и попросила оставить ее одну.
— Пусть остальное расскажет Меламори, сэр Макс, — покрасневшая Кекки выскочила из моего кабинета.
— Ей все равно придется доложить Кофе! — злорадно ухмыльнулась моя леди.
— Ты же не заставишь меня выпытывать ценную информацию у посторонних, незабвенная? — прижав ее руку к своей груди, я умильно хлопал глазками.
— Не заставлю, — помотала головой Меламори. — Твоим манерам далеко до чангайских, я должна тебя просветить!
— Так-так, леди, — я усадил ее на стол и склонился к лицу, стараясь нахмуриться грозно.
— Ого! — захихикала она, обнимая меня. — Следственный эксперимент?
— Не при Куруше, милая, — я поцеловал ее.
— Я давно сплю, — заявил пернатый умник.

***
— Суогивам нет нужды воровать!
Вызванный в Управление чангаец утверждал, что «ни зота не стоящие побрякушки» забирал на память о первой ночи с новой супругой.
Я с любопытством разглядывал его сплошь татуированное лицо. Так вот почему чангайцев называют черноголовыми!
— Женщины, осчастливленные проникновением жезла суогива в свои отверстия, считаются его женами, — величественно продолжал сэр Енси.
— Все пять женщин?
— Пять?! — он даже оскорбился. — Я насчитал четыре дюжины.
— А… все эти дамы осведомлены о своем новом положении?
— Женщина всегда знает, кому принадлежит.
— Сомневаюсь…
Он перебил меня гневно:
— Они сплетали свои языки с моим, обнажались передо мной, позволяли мять и сосать их груди! Добровольно впускали теплый сешиду в задние врата удовольствия! Были рады моим пальцам во вратах передних, когда жезл входил в задние! Неустанно полировали мое орудие, увлажняя его соком страсти! Позволяли орошать их тела горьким медом мужской силы, слизывали и глотали его с блаженством!
К концу его тирады я находился в полном раздрае со своим телом: с одной стороны, меня воротило от его напыщенности, с другой — я был бесконечно признателен непрозрачности стола. Видя, что поразил меня, Увайда продолжил снисходительно:
— Мои жены больше никогда не будут предлагать себя любому.
— Вы знаете, сэр Енси, — я покачал головой, — встретившиеся в Квартале Свиданий должны расстаться навсегда после проведенной вместе ночи.
Он пожал плечами.
— Я и не собирался видеться с ними еще хоть раз. В моих дворцах довольно женщин, а этих по первому зову будут ублажать нувихи, которых я оставлю здесь. Хоть каждую ночь — тремя жезлами одновременно или с помощью разных форм заполнителей пустот, с многократными увлажнениями и проникновениями…

***
Через несколько дней Увайда отбыл обратно на Черухту, разведенный по законам Соединенного Королевства.
Хвала Магистрам, этот самодовольный производитель «горького меда» не утаивал места жительства своих «жен», а Сотофа и ее «девочки» навестили их и уничтожили все последствия «брачного ритуала».

Меня недолго подташнивало от нашего суогива, Меламори излечила меня: вечером она ждала меня в постели — накрашенная, обнаженная, с бесстыдно разведенными ногами.
— Не желает ли почтенный осчастливить недостойную проникновением жезла?
И стены дрогнули от нашего хохота.

Название: Чехарда
Автор: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Бета: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Размер: драббл, 516 слов
Пейринг: Джуффин/Макс
Категория: слэш
Жанр: виньетка
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Не хочешь сойти с ума — вставай и занимайся делом, пусть даже самым бессмысленным и нелепым.
Форма для голосования: #. fandom Max Frei 2012 - драббл "Чехарда"

У Джуффина сильные пальцы — от них синяки остаются на бедрах и под локтями. Щетина жесткая — чертит красноватые полосы на животе, щеках и спине. Взгляд тяжелый — к постели придавливает так, что не пошевелиться.
Макс молодой, юный совсем еще. У Макса Мохнатый дом, куда сбежать можно.
От Джуффина. От самого себя.
Или в Кеттари — наверняка чтобы.
Макс думает над этим три с половиной секунды — пока подносит чашку с камрой к губам — достает из кармана валяющегося на полу лоохи мятые (и мятные) сигареты, понимает, что не сделает этого никогда.
Потому что Джуффин — он ураган, цунами, тайфун и все катаклизмы, слитые воедино. Сила разрушительная.
Макс хорошо разбирается в людях, а от Джуффина за милю несет опасностью, тревогой и пряными отзвуками передряг.
Макс обожает трудные ситуации и авантюры, любит ходить по краю. Ненавидит размеренность, рутину и несчетное количество слуг в своем собственном доме.
Макс думает о Джуффине с утра и до поздней ночи, не идет к Теххи — а вдруг столкнутся? — за три квартала обходит улицу Старых монеток.

Джуффин смотрит какой-то фильм, ощущает эмоции Макса — на расстоянии.

Единственное, на что решается Макс — пойти в названый именем шефа трактир и…
Шефа?
Макс кашляет: камра случайно попадает не в то горло.
Совсем не в то.
Макс растирает синяк на правом бедре, и второй — чуть ниже. Макс смотрит на свои красноватые (от укусов?) пальцы. Макс втягивает дым так, что тот заполняет легкие, а запах табака на мгновение перестает ощущаться.
Не хочешь сойти с ума — вставай и занимайся делом, пусть даже самым бессмысленным и нелепым.
Макс натягивает лоохи (невзрачное, тонкое, голубое), оставляет дома тюрбан. Макс бредет по Ехо, пытается в нем раствориться и мысленно — ну хотя бы так — перенестись в Кеттари.

Макс весь в пыли, солнечных предвечерних отблесках, неточных картах, вкусном кофе, волшебных мостах.
Макс бродит по ним, вдыхает совершенно другой кеттарийский воздух…
— Не хочу показаться назойливым, но твои мысли орут на весь Ехо и затыкаться не собираются. Отвлекает от мультиков, знаешь ли.
Джуффин скрещивает на груди руки, ухмыляется, смотрит похабно.
Макс оглядывается. Конечно же, он в Ехо. Ну, а где же еще?
— Как всегда: все обо мне знаете лучше, чем я сам, да? — уныло бормочет он, закрывая усталые глаза.
Джуффин смотрит на Макса, слушает. И благодарит Магистров за то, что в Ехо не принято носить брюки. Ему в них и при обычных обстоятельствах было бы тесно.
Джуффину нравится, когда Макс обращается к нему так: на «вы», с чуть заметным страхом и уважением, с трепетом и благоговением, и с доверием.
Нравится так, что лоохи тоже начинает мешать.
Макс замечает.
Джуффин подходит ближе и шепчет на ухо, прикусывает мочку зубами:
— Может, мы уберемся с этой несчастной улицы? Как тебе такая идея, Макс?
Макс подавлен:
— Ну, если вы дадите мне бальзама Кахара…
— А если я дам тебе кое-что получше, м? — Джуффин вскидывает бровь. — Куруш подежурит, а ты разоришься на пирожные.

Ухо — а с ним и все тело Макса — прошибает током. Внезапно становится легче — выходит взглянуть сэру Джуффину Халли в глаза.

— К вам? — говорит Макс с небрежной полуулыбкой.
— Хм, — Джуффин облизывает верхнюю губу, — думаю, Кимпа этого не оценит.
И прижимается к максовой заднице.
— Ко мне, — Макс вздыхает.
То ли обреченно, то ли радостно.

Синяки на бедрах вдруг начинают ныть.

Название: Дочери Ветра
Автор: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Бета: [J]fandom Max Frei 2012[/J] и анонимный доброжелатель
Размер: драббл, 458 слов
Персонажи: Хелви, Хейлах и Кенлех, Мелифаро, Исноури и др.
Категория: гет
Жанр: виньетка
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Иногда нам кажется, что все мы — дочери Ветра.
Форма для голосования: #. fandom Max Frei 2012 - драббл "Дочери Ветра"

Женщины народа Хенха говорят, что мать родила нас троих от Солнца, Луны и Ветра, что дует с гор Оуринхо. Мол, прежде эти трое блюли общее правило, знали, что каждому свой черед, — и потому раз в две сотни лет Исноури приносила своему народу дочь Солнца, Луны или Ветра.
Когда подошла вновь очередь Ветра лететь на равнину у реки Кройфунхи, чтобы целовать лепестки лона Исноури и наполнять семенем утробу ее, — он увидел, как Солнце и Луна сошлись вместе на небесах и тянут к земле лучи свои. Там, в сухих ломких травах у излучины реки, лежала Исноури. Груди ее были обнажены, и она терзала набухшие от желания сосцы. Срамные губы ее медом истекали, а жерло меж ними распахнулось так, будто насытиться могло лишь елдой менкала. Лучи соперников Ветра входили в него, словно стрелы в туло, а Исноури смеялась, довольная, и вскидывала бедра, требуя еще и еще.

Ветер разъярился, нагнал тучи, закрыл неверную от взглядов и ласк небесных светил и потешился с нею вдоволь. Песком и сухой травой истерзал губы ее и сосцы, смерчем вошел в жадную щель ее, с дыханием проник в горло, раздул живот — и вышел из зада, оставив ее, обессиленную, с полным брюхом семени.

Вот так мы и были зачаты, рассказывают старухи. Вот потому и настолько непохожи друг на друга: Хелви — дочь Солнца, Хейлах — Луны, а Кенлех — Ветра с гор Оуринхо. Мы никогда не желали разубеждать их. Если людям нравится видеть нас разными — пусть.

Пока жили с народом Хенха, мы все делили между собой и никогда не обманывали друг друга, чтобы не быть похожими на вероломных отцов. Кусок мяса, глоток воды и мягкая шкура, первый луч звезды в ночь Середины года, первый зеленый росток в степи весной, первая капля теплого летнего дождя — все поровну. Первый поцелуй, первый сладострастный спазм, первый мужчина — на троих.

Фангахра, царь Хенха и наш муж, не был нужен нам просто потому, что навсегда остался бы чужим. А этот парень, его друг — и солнце, и луна и яростный ветер сразу — полюбился нам. Сначала мы играли с ним в давно привычную игру: менялись личинами и платьями, маскируя все отличия, и звались Кенлех по очереди. Потом он решил взять ту, что была в тот день Кенлех, в свой дом и свою постель. Наутро она поведала нам о его привычках и капризах, а следующую ночь с ним провела другая.

Когда-нибудь мы придем к нему вместе и расскажем, что он принадлежит нам, всем трем сразу. Что мы хотим быть вместе в его жизни, как вместе наступили на его сердце. Хотим впускать его язык, его пальцы и член в свои лона, ласкать друг друга для его удовольствия и отдаваться ему. Что жаждем быть для него единым целым — и единственной любовью.

Иногда нам кажется, что все мы — дочери Ветра.

Название: Маленькие тайны
Автор: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Бета: [J]fandom Max Frei 2012[/J]
Размер: драббл, 458 слов
Пейринг: Джуффин/Макс
Категория: слэш
Жанр: виньетка
Рейтинг: от R до NC-17
Краткое содержание: Неприятно когда у кого-то есть от тебя маленькие тайны. Что ж, это так... вот только кто сказал, что ты тоже не можешь от него что-то скрывать?
Форма для голосования: #. fandom Max Frei 2012 - драббл "Маленькие тайны"

Джуффин не мог уснуть. Странно, ведь день выдался удивительно спокойный. Отпала необходимость занимать свой кабинет по ночам, вернулись оба заместителя и сэр Кофа. Можно было вздохнуть свободно, а то четырнадцать дней возился с зелёной порослью Тайного Сыска и уже вспоминал начало своей карьеры на посту Почтеннейшего Начальника, когда все время приходилось хлопотать над необученной молодёжью. Хорошо, что сэр Шурф такой зануда: на него всегда можно положиться.
С другой стороны, теперь штат сыскного войска снова сократился. М-да, кому-то придётся побегать по чужим следам. Хорошо, если тот же Лонли-Локли не откажется совмещать два дела сразу. А что, так даже удобно: сам выследил, сам убил... Не Макса же на след ставить!
Макс... Джуффин перекатился с левого бока на спину. Сегодня этот мальчишка едва не вывел его из себя. «Шебуршунчик», личная тайна, надо же! «Молод ещё, чтобы тайны от меня иметь», — проворчал Джуффин. Макс иногда раздражал его: своим поведением, манерой выражаться, нежеланием замечать очевидное.
Кеттариец положил одну руку под голову, а второй начал ласкать член.

«Или придуривается. Специально делает вид, что ничего не понимает».
Мужчина прикрыл глаза, и перед внутренним взором тут же возник Макс. Как всегда — обнажённый, стоящий на коленях посреди огромной комнаты, пол которой устлан мягким кеттарийским ковром. Он оборачивается, лукаво смотрит через плечо...
Джуффин застонал. В своих фантазиях он мог сделать с Максом всё, что угодно. Всё. Воображаемый заместитель по первому желанию послушно прогибал спину...
Джуффин сжал член, подавляя надвигающийся преждевременный оргазм.
Похоже, Максу путешествие за головой магистра Гленке понравилось. С новым для себя Кофой он тоже вполне сдружился.
«Это ещё выяснить надо, — мелькнула раздражённая мысль. — Рассказывал мне Мелифаро, ЧТО этот старый грыз ему предлагал во время прошлого путешествия в обмен на волшебную еду...»
А может, Макс был совсем не против? Эту мысль Джуффин отогнал. Хотя... Макс действительно вёл себя странно. С сэром Шурфом, например. Иногда казалось, что их связывает нечто большее, чем просто дружба.
«Закрыть в кабинете, — подумал Джуффин, — и отодрать как следует».
Макс тут же оказался склонившимся возле рабочего стола. Такой же голый и послушный, как и прежде, только на лице застыло обиженное выражение. Джуффин же представлял, как сначала надирает этому мальчишке задницу полицейским ремнём, а затем жадно овладевает, - и узкие острые ногти впиваются в и без того покрытые ссадинами ягодицы.
Вместе со стоном Джуффин исторг из себя семя и последние силы. «Только бы сразу заснуть», – подумал он, отбрасывая одеяло и открывая разгорячённое тело свежему воздуху, проникавшему через раскрытое окно. В последнее время он не мог спать без таких вот «вымышленных свиданий» с Ночным Лицом. То ли долгая разлука сказывалась, то ли тотальное отсутствие личной жизни...
А личные тайны... Не может у этого легкомысленного парня быть тайн от Джуффина. «Шебуршунчик – мелкий домашний дух, отличающийся склонностью к шуршанию в углах или под горизонтальными поверхностями». Почтеннейший Начальник зевнул, снова натягивая одеяло.

URL записи

URL

00:24

.....

20.11.2013 в 23:23

Пишет Крылатый Бродяга:

пробный фанф
Бродяга заблудился в Лабиринтах...а потом начитался Хроник теперь не совсем вменяем.

Шурф, Макс. Задел на Шурфомакс.
пре-слеш, наверное. + ООС, скорее всего

Хочется...Хочется…хочется еще раз увидеть, как изгибаются эти тонкие надменные губы. В кровавой усмешке Безумного Рыбника, или непривычно открытой улыбке Шурфа с Темной стороны, не важно.
Невыносимо хочется пройти по острию ножа, заглянуть за маску безупречного Лонли-Локли. Вглядеться в спокойные серые глаза и увидеть полыхающее в их глубине пламя и едва сдерживаемый голод.
Рядом с ним мне спокойно, он – скала, встретившись с которой утихает даже самый лихой ветер. Но время способно изменить любую скалу.

Шурф никогда не курит трубку, предпочитая местному табаку мои сигареты…вытаскивая их из моих пальцев. И каждый раз невыносимо хочется чуть продлить это почти случайное прикосновение.
У него удивительные руки: широкие сильные кисти, длинные пальцы. Шурф – воплощение зимы, но руки у него невероятно теплые, и мягкие. Когда эти мягкие теплые ладони ложатся мне на плечи, я почти не вздрагиваю, когда длинные сильные пальцы начинают разминать затекшие мышцы, мне почти удается сдержать счастливую улыбку.

- Твое дежурство закончилось, Макс, - говорит он отстраняясь
- Шеф велел его дождаться. Составишь компанию? – спрашиваю я, заранее зная ответ.
Шурф любит чай и книги из моего мира, я – кофе и наблюдать за читающим Шурфом. Его глаза – одни для всех трех его лиц – ярче всего горят от жажды знаний, поэтому книги – самый простой способ заглянуть под любую маску.

Его сигарета догорает да самого фильтра, слегка обжигая сжимающие ее пальцы – с безупречным сэром Лонли-Локли такого случиться не может, а вот с Шурфом – вполне. Я вижу улыбку, притаившуюся в самых уголках губ и улыбаюсь в ответ. Рядом со мной его маска порой дает трещины, а значит, рано или поздно, так или иначе, но однажды я заставлю этого невероятного парня по настоящему улыбаться не только на Темной Стороне.

URL записи

@темы: Макс/ Шурф, Макс Фрай

URL

воскресенье, 19 июля 2015

19:05

Редкостная прелесть этот фик ....

.....

23.04.2015 в 14:46

Пишет Хельгрин:

Когда ты вернешься - 4
Название: Когда ты вернешься
Автор: Хельгрин
Бета: Зюнька вносит правки после выкладки, за что ей нечеловеческое спасибо!
Размер: макси
Канон: Макс Фрай: Лабиринты, Хроники, Сновидения Ехо
Пейринг/Персонажи: Шурф/Макс
Категория: слэш
Жанр: drama
Рейтинг: R
Предупреждения: так или иначе упоминается канон всех книг. ООС тоже есть, куда без него.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Disclaimer: Все права принадлежат автору. А трава – мне.
Комментарии: спасибо моему соавтору, Снарк, которая честно тестридит все это.

Глава XIX.

читать дальше

Глава X

читать дальше

URL записи

URL

суббота, 18 июля 2015

14:31

Когда ты вернешься

.....

26.04.2015 в 20:00

Пишет Хельгрин:

Когда ты вернешься - 5
Название: Когда ты вернешься
Автор: Хельгрин
Бета: Зюнька вносит правки после выкладки, за что ей нечеловеческое спасибо!
Размер: макси
Канон: Макс Фрай: Лабиринты, Хроники, Сновидения Ехо
Пейринг/Персонажи: Шурф/Макс
Категория: слэш
Жанр: drama
Рейтинг: R
Предупреждения: так или иначе упоминается канон всех книг. ООС тоже есть, куда без него.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Disclaimer: Все права принадлежат автору. А трава – мне.
Комментарии: спасибо моему соавтору, Снарк, которая честно тестридит все это.

Глава XI.

читать дальше

Глава XII

читать дальше

URL записи

URL

12:04

Новенький расковала)

.....

Без

ficbook.net/readfic/732189

Автор: magnolya (ficbook.net/authors/50564)
Фэндом: Фрай Макс «Лабиринты Ехо; Хроники Ехо; Сновидения Ехо»
Персонажи: Мелифаро, Макс, Шурф Лонли-Локли
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Слэш (яой)

Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Два разных человека, две разных дружбы с одним и тем же Максом.

Посвящение:
Написано для Cannabis Sativa.

Публикация на других ресурсах:
нет

Примечания автора:
Чуть больше, чем джен, но все же меньше, чем слэш.

Мелифаро на Макса налетает, хватает в охапку и обнимает так, что дышать нечем. Мелифаро несет радостный бред и пестрит желтым, малиновым, голубовато-зеленым. От него пахнет куманскими сладостями и шутками. Мелифаро - солнце после дождя.

Шурф легко касается спины Макса, приветствует кивком головы, почти неуловимым жестом правой руки. Шурф или молчит - ждет, когда останутся наедине, или докладывает обстоятельно и только по делу. Шурф всегда цвета свежевыпавшего снега и пахнет зимой - холодной, на первый взгляд, но теплой, если немного привыкнуть.

Мелифаро - он без имени, без правил и без тормозов. Без понимания - Макса и Максом. Мелифаро - бездна, что скрывается за хорошо знакомой дверью. Он крепкий кофе со сливками: ни темный, ни светлый. Если Макс без Мелифаро долго, ему плохо.

А с Шурфом можно хоть вечность. С Шурфом можно хоть на край света. С ним Максу спокойно, надежно. Шурф - каменная стена за спиной, трость в руке. Он понимает. И понятен - прозрачен, если присмотреться к нему, как к чуть рябящей воде в пруду.

Макс возвращается в Тайный Сыск, попадает в медовые объятия Мелифаро, встречается сдержанным кивком Шурфа. Макс снова в Ехо, только Ехо двоится. Один смеется шуткам Мелифаро, рябит в глазах, другой с серьезным видом вслушивается в речи Шурфа и пахнет древесной корой и молодыми листьями.

У Мелифаро несколько дюжин новостей - все, непременно, самые важные. У Мелифаро в пригоршне истории про каждый день, про каждый час, что Макса не было. Максу смешно - от самого Мелифаро, не от историй, - но так уютно, что хочется слушать и слушать.

У Шурфа новые впечатления от Максовых книг, теории - такие серьезные и забавные одновременно. У Шурфа вопросы, вопросы, вопросы. И просьбы достать еще книжек.

Макс ест пирожные в кабинете - с Мелифаро, ходит в Трехрогую Луну - с Шурфом. Мелифаро наведывается к нему, Шурф приглашает к себе.

Мелифаро. Шурф. Шурф. Мелифаро. Никто не тянет Макса себе, но Макс все равно растягивается. То туда, то сюда. С каждым днем все сильнее. Ему кажется, что пора бы уже влиться в размеренную жизнь Тайного Сыска - дежурства, подносы из Обжоры Бунбы, сон на рабочем месте. Непринужденные разговоры обо всем на свете, тайны Джуффина и Кофа на рассвете, отправляющий Макса домой спать в теплой кроватке.

Но не выходит.

- Отправьте меня куда-нибудь, - просит он Джуффина.

Почтеннейший начальник долго сомневается, но после машет рукой и велит сваливать назавтра, после полудня. И прихватить Шурфа - чтобы уж на всякий случай.

Всякого случая не выходит, но с Шурфом Максу хорошо. Неделя в одном из отделений Тайного Сыска на границе с графством Шимара - именно то, что было нужно. Работа, которая, на самом деле, сплошной отдых. Отдых, что не настолько пустой, чтобы выть от тоски.

И Шурф, рядом с которым не соскучишься, даже если очень захочешь. Шурф, с которым можно обсуждать еду, как великое произведение искусства.

Макс приходит в себя - в свое обычное состояние - и тут же начинает собираться в Ехо. Отдохнул с Шурфом - думает Макс. Соскучился безМелифаро - шепчет голосок в голове.

К воротам они добираются ближе к полуночи. Джуффин - великий человек! - разрешает на работу сразу же не выходить. Макс подбрасывает Шурфа до дома и едет к себе. Оставляет амобилер в квартале от дома и идет пешком, наслаждаясь вечерним Ехо. Не раздвоенным, нет, вполне привычным Ехо. Растущая луна радует глаз и заставляет выпирающие на улицы вывески отбрасывать темно-зеленые тени.

На пороге Мохнатого Дома Макс налетает на кого-то медового, теплого, близкого-родного. Душные объятия не дают Максу и слова сказать.

- Ну ты даешь, чудовище, так смыться из Ехо по-тихому, да еще с Шурфом.

Мелифаро возмущается. Макс, правда, только думает, что оно так, потому что ему почти ни черта не слышно: Мелифаро все еще утыкается Максу в плечо. Или в шею - Макс не очень-то уверен. Мелифаро вообще везде - обнимает так крепко, так сильно, словно задушить хочет. Впрочем, может и правда хочет...

- Отпустишь? - смеется Макс, когда его левое плечо начинает ощущать аккуратные движения чужой руки.

- Нет, - обиженным голосом отвечает Мелифаро, но тут же расцепляет объятия.

Несколько секунд они стоят рядом, а после, чуть задев ладони друг друга, расходятся по домам.

А Ночью Максу очень холодно без объятий Мелифаро.

@темы: Макс Фрай

URL

12:01

.....

20.11.2013 в 23:23

Пишет Крылатый Бродяга:

пробный фанф
Бродяга заблудился в Лабиринтах...а потом начитался Хроник теперь не совсем вменяем.

Шурф, Макс. Задел на Шурфомакс.
пре-слеш, наверное. + ООС, скорее всего

Хочется...Хочется…хочется еще раз увидеть, как изгибаются эти тонкие надменные губы. В кровавой усмешке Безумного Рыбника, или непривычно открытой улыбке Шурфа с Темной стороны, не важно.
Невыносимо хочется пройти по острию ножа, заглянуть за маску безупречного Лонли-Локли. Вглядеться в спокойные серые глаза и увидеть полыхающее в их глубине пламя и едва сдерживаемый голод.
Рядом с ним мне спокойно, он – скала, встретившись с которой утихает даже самый лихой ветер. Но время способно изменить любую скалу.

Шурф никогда не курит трубку, предпочитая местному табаку мои сигареты…вытаскивая их из моих пальцев. И каждый раз невыносимо хочется чуть продлить это почти случайное прикосновение.
У него удивительные руки: широкие сильные кисти, длинные пальцы. Шурф – воплощение зимы, но руки у него невероятно теплые, и мягкие. Когда эти мягкие теплые ладони ложатся мне на плечи, я почти не вздрагиваю, когда длинные сильные пальцы начинают разминать затекшие мышцы, мне почти удается сдержать счастливую улыбку.

- Твое дежурство закончилось, Макс, - говорит он отстраняясь
- Шеф велел его дождаться. Составишь компанию? – спрашиваю я, заранее зная ответ.
Шурф любит чай и книги из моего мира, я – кофе и наблюдать за читающим Шурфом. Его глаза – одни для всех трех его лиц – ярче всего горят от жажды знаний, поэтому книги – самый простой способ заглянуть под любую маску.

Его сигарета догорает да самого фильтра, слегка обжигая сжимающие ее пальцы – с безупречным сэром Лонли-Локли такого случиться не может, а вот с Шурфом – вполне. Я вижу улыбку, притаившуюся в самых уголках губ и улыбаюсь в ответ. Рядом со мной его маска порой дает трещины, а значит, рано или поздно, так или иначе, но однажды я заставлю этого невероятного парня по настоящему улыбаться не только на Темной Стороне.

URL записи

@темы: Не забыть, Макс/ Шурф, Макс Фрай

URL

пятница, 17 июля 2015

01:28

.....

12.10.2010 в 18:25

Пишет Carnistir:

Автор: [J]~Кари~[/J]
Фэндом: Лабиринты Ехо, Макс Фрай.
Персонажи, пейринг: Шурф/Макс
Дикслеймер: Все принадлежит тому, кому принадлежит. От
написанного получаю разве что только моральное удовлетворение.
Размер:361 слово.
От автора: описывала,как меня кто-то когда-то учил рисовать. Я рисовать нормально до сих пор не умею, и описывать это сложно. Художникам можно кинуть три тапка,вместо двух стандартных
имхо, предыдущий фик получился лучше.

Штрих. Еще один. Несколькими линиями обозначаю контуры
мантии, тонкая штриховка там где на
одежде появляются складки. И все делается быстро – надо успеть до того, как он
проснется – лишние вопросы усложняют и без того не самую простую жизнь.
Теперь лицо. Стараюсь делать все как можно более аккуратно,
чтобы добиться большего сходства, но спешка чуть не загубила всю работу. Быстро
исправляю оплошность – у него совсем другие ресницы. Пусть это не совсем
заметно, но все же… Не могу же я что-то
взять и изменить в нем, иначе это будет уже не он, не правда ли?
Намечаю линию носа и контуры губ. Даже спящий он улыбается.
Улыбка легкая, как бабочка, и теплая. А рядом, на щеке, притаился солнечный
зайчик. Еще один, совсем маленький,- у уголка правого глаза, что добавляет
юному Вершителю очарования, хотя казалось бы- куда еще больше?
Растрепанные волосы выбиваются из хвоста, а тюрбан еле
держится на голове. Легко фиксирую это на бумаге и убираю тетрадь – доделать
можно будет и потом, когда останусь один. А если кто и зайдет ко мне, то точно
не будет спрашивать что я делаю с тетрадью.
Тихо подхожу к креслу сэра Джуффина и, промедлив секунду,
кладу руку на плечо Вершителя.
- Макс,- тихо окликаю. – проснись.
- Шурф? – туманно-серыми глазами смотрит на меня. – Уже все?
- Да. Сэр Мелифаро и леди Меламори сопровождают преступника
в Холоми, сэр Кофа отправился в Джуффинову дюжину, а сам сэр Халли проводит
беседу с леди Сотофой,- сообщаю я Максу и с трудом сдерживаю улыбку, глядя на
него. – Я пришел сменить тебя, но к сожалению сэр Джуффин хочет, чтобы ты
остался здесь до его прихода…- секундная заминка. – Поэтому предлагаю тебе
продолжить свое увлекательное занятие у меня в кабинете, на диване.
- У тебя в кабинете есть диван?- удивленно спрашивает он,
убирая прядь волос за ухо.
- С позавчерашнего дня,- информацию о том, что диван у меня
появился благодаря привычке некого Вершителя спать на рабочем месте в разгар трудового дня или
трудовой ночи предпочитаю оставить при себе. – Иди спать, Макс.
Пожелав мне удачи, он выходит из кабинета. Дверь
закрывается, отделяя его от меня… Сажусь в кресло, глубоко вздыхаю и достаю
тетрадь с карандашом. Цепкая память тут же выдает картинку – спящий Макс в
кресле, я принимаюсь за работу…

- Шурф..?
- Макс?!...

URL записи

URL

четверг, 16 июля 2015

00:12

Баалдею....

.....

12.10.2010 в 18:23

Пишет Carnistir:

Автор: [J]~Кари~[/J]
Фэндом: Лабиринты Ехо, Макс Фрай
Пейринг: Шурф/Макс
Рейтинг: PG, наверное
Размер: вроде около трехсот слов
Размещение: если кому-то надо, то я не против. ссыль только киньте, если не сложно
Дисклеймер: все принадлежит тому,кому принадлежит.
От автора: первый фик по фэндому, да и один из немногих законченных и выложенных дабы "увидеть свет" вообще.

В Ехо пришла зима. А я скучал по снегу. Почему-то каждый день вспоминалось детство – с его безумными перестрелками снежками, снеговиками с метлами, больше похожими на шест стриптизерши, и бегом на коньках, благо каток был бесплатный и находился всего в паре кварталах от дома.
- Эй, Ночной Кошмар, если ты и дальше будешь сидеть с такой физиономией, я уйду в Орден Семилистника!- возглас Мелифаро вырвал меня из путешествий по воспоминаниям. И нельзя сказать, что я был ему за это сильно благодарен.
- Сомневаюсь, что вас туда примут,- флегматично заметил Лонли-Локли, стоявший в своем белом лохи, прислонившись к стене.- Все-таки ваши родственники не были в числе ярых сторонников Семилистника…эм..Макс??
Кажется мне в очередной раз удалось удивить сэра Шурфа, машинально отметил я, утыкаясь носом в плечо друга, пряча лицо в тонких складках белоснежного лоохи и блаженно зажмурившись. От мастера Пресекающего, казалось, веяло прохладой, что окончательно уверило мою больную голову в том, что сэр Шурф-мой персональный сугроб. Мурлыкнув, я обхватил его руками, надеясь, что долгожданный подарок судьбы не растает от моего прикосновение. Сугроб не растаял…
Я не знаю сколько мы простояли так, прежде чем сэр Шурф нежно, но твердо отстранил меня, перед этим на миг прижав меня к себе. Вряд ли долго ибо Мелифаро все еще стоял рядом и изумленно смотрел на нас. Я смутился, осознав, наконец, каким идиотом я сейчас выглядел в глазах друзей.
- Простите, Шурф,- виновато извиняюсь я, почему-то обращаясь к нему на "Вы".- Не знаю, что на меня нашло…
- Ничего страшного, сэр Макс,- холодно ответил Лонли-Локли. Краем глаза замечаю, что Мелифаро уже справился с удивлением и быстро выскользнул из кабинета. – Я всегда к вашим услугам.- Грешные магистры, он улыбнулся!
Забыв обо всем, опять обнимаю Шурфа. На этот раз мне тепло и чувствуя, как он тоже обнимает меня, а его губы касаются моего виска, я чувствую себя самым счастливым человеком в Ехо.

URL записи

URL

воскресенье, 12 июля 2015

21:52

Абсолютно шикарное произведение по моему новому любимому фандому!

.....

28.04.2015 в 14:04

Пишет Хельгрин:

Когда ты вернешься - 6, окончание
Название: Когда ты вернешься
Автор: Хельгрин
Бета: Зюнька вносит правки после выкладки, за что ей нечеловеческое спасибо!
Размер: макси
Канон: Макс Фрай: Лабиринты, Хроники, Сновидения Ехо
Пейринг/Персонажи: Шурф/Макс
Категория: слэш
Жанр: drama
Рейтинг: R
Предупреждения: так или иначе упоминается канон всех книг. ООС тоже есть, куда без него.
Размещение: запрещено без разрешения автора
Disclaimer: Все права принадлежат автору. А трава – мне.
Комментарии: спасибо моему соавтору, Снарк, которая честно тестридит все это.

Глава XIII

читать дальше

Эпилог

читать дальше

теперь конец

URL записи

URL

понедельник, 21 марта 2011

00:28

Гламурное

.....

@ Иногда у меня начинает зашкаливать в голове от обилия тех мест, куда бы я хотела поехать, будь у меня достаточно денег )) Чтобы их не забывать - хочу написать список. Вдруг когда-нибудь будут и деньги и время и даже спутник\ подруга, чтобы всё это воплотить?

Ибица

остров Окинава (Япония) - очень красивый , сочетание моря и культурного наследия

Лондон

гонки Формулы-1 в Монако

теннисный турнир Уимблдон

Калелья (Испания), Барселона, и обязательно снова вернуться в музей Сальвадора Дали, чтобы посмотреть всё как следует ,...не торопясь , и в дом Галы )

Египет - Таба

Мёртвое море

Крит - вернуться в Minos Palace 5 * - около Агиоса Николаоса

Китай - что-то связанное с морем

Шанхай??

Тайланд, остров Ко-Чанг

Остров Санторини

Карелия

остров Тенерифе

как обычно)))

@музыка: Tiesto -

@темы: Меня накрыло!

URL

четверг, 30 декабря 2010

23:44

.....

Пишу в своём старом дневнике, чтобы его не сдали в архив и чтобы показать, что я еще жива)) :hi:

URL

воскресенье, 04 июля 2010

11:03

Aguamarina - светло, тонко....про любовь

.....

Прекрасный автор aguamarina www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?fid=3188...

И восхитительная гарридрака...кусочками, не связанными друг с другом

) цикл типа ...

НАПУГАТЬ ПОТТЕРА

Первый снег – он такой белый… Белее молока, белее ромашек и гусиного пуха, белее шерсти единорога в лунном свете.

Драко уютно устроился в беседке – чтобы не доставали, - и смотрит, как летят снежинки. Вообще-то никто его доставать не будет, потому что все на занятиях. Драко прогуливает Трансфигурацию, и ему хорошо.

Он смотрит, как на белом снегу появляются чьи-то следы. Он не сразу осознает, что следы отдельно от человека – это не вполне нормально. Зато потом быстро соображает, в чем дело.
Ему ведь уже приходилось сталкиваться с поттеровской мантией-невидимкой.

Теперь ему выпал шанс в свою очередь напугать Поттера, судя по следам, как раз стоящего сейчас к нему спиной. Напугать как следует, до смерти, образно говоря. Или не образно.

Поттер, как нарочно, делает шаг назад и оказывается так близко, что Драко достаточно протянуть руку, чтобы зажать ему ладонью рот. Поттер, естественно, вырывается, и Драко вынужден как следует навалиться на него, прижимая к стене беседки, перехватить запястья…

Сейчас Поттер как заорет…

Во избежание этого Драко накрывает его рот единственным, что имеется в его распоряжении, - собственными губами.

Это, конечно же, не поцелуй. Это… метод устрашения. Запугивания. Поттеру ведь страшно?

- Тебе страшно, Поттер? – говорит Драко. На бледных щеках – пятнами румянец, и глаза блестят, большие.

- Стра-а-ашно, - говорит он, уже не спрашивая, а утверждая, и быстро уходит.

А Гарри, в какой-то момент переставший брыкаться, стоит у стены и молчит. Ему действительно страшно.

Любому станет страшно, когда в одну секунду меняется мир – и меняешься ты.

НАПОМИНАЛКА

- Давай еще раз! – азартно крикнул Поттер с метлы.
- Ни за что! – твердо отозвался Малфой, начиная спускаться вниз.

- Ну Дра-а-а-ко!
- Нет!
- Ну пожа-а-а-луйста!
- Нет!

- Ну еще только один! Один-единственный! Один-разъединственный!

Малфой тяжело вздохнул.

- Последний, Поттер! На этот раз точно последний.

Он вытащил из кармана мандарин и сильным броском швырнул вперед и вверх. Гарри рванулся следом и опоздал всего лишь на долю секунды. Дзынь!

Еще одно из высоких мэнорских окон рассыпалось дождем осколков. В большой гостиной поежилась от хлынувшей морозной волны нарядная елка. Эльфы снова засуетились, наводя порядок и восстанавливая стекло.

- Драко…

- Вниз!

- Подожди!

Малфой развернулся на метле и подлетел к нему вплотную.

- Поттер, ну сколько можно? Мэнор – не Хогвартс, мандарин – не напоминалка, а тебе, мой милый, не одиннадцать, а сорок два! И квиддич ты смотришь по выходным два раза в месяц из ВИП-ложи. И хватит уже бить наши собственные окна. Не для того их ставили, чтобы бить!

Гарри покаянно кивнул и, не поднимая головы, направил метлу вниз. В самом деле, ну что он кому пытается доказать, взрослый ведь уже человек, пора и вести себя соответственно. И что на него нашло…

- Га-а-арри! – догнал его малфоевский голос. Поттер обернулся. Ну что ему еще?

Драко ехидно улыбался, подкидывая в руке яркий оранжевый шарик. – Спорим, не пойма-а-а-ешь! – знакомо протянул он. Слишком знакомо.

- Спорим, поймаю! – Поттер склонился к метле. – Давай!

Драко запустил мандарином в воздух. Да боггарт с ними, с этими окнами.

И не такое пережил Мэнор за последние двадцать лет…

ПОСЛЕ ДОЖДЯ

Парк сверкает. Ночью прошел дождь – первый весенний дождь, - и парк сверкает; будто солнце спустилось с небосвода и расплескалось по мокрой черной земле под кустами акаций, по влажному плотному песку тропинок, по недотаявшим кляксам снега обочь, слежавшимся в серо-черные, крупитчатые ледяные пласты. Сверкают цепко державшиеся всю зиму за тоненькие ветки крылатки кленов, похожие на сложивших крылья бабочек-совок; блестят, будто облитые лаком, темно-коричневые стволы яблонь в тусклых потеках прошлогодней смолы; бледные невесомые лучи солнца, поднявшегося над рваной синеватой тучей, старым одеялом брошенной на горизонте, чистым сиянием заливают умытый мир.

Драко стоит у окна и любуется парком. Гарри с кровати виден только его затылок, но он знает, что Малфой улыбается, сам о том не подозревая – просто потому, что ему радостно существовать в этом сверкающем, напитавшемся дождем апрельском мире.

Подойдя, Гарри становится рядом, за левым плечом Драко, и тоже смотрит на мэнорский парк – и немножко на малфоевское ухо. Ухо как ухо, очень обычное, слегка торчащее из не слишком густых прядей тонких светлых волос.

- Любишь, когда парк просыпается? – спрашивает он.

- Люблю, - Малфой немногословен.

- И когда ночью шел дождь, а утром - солнце?

- Да, и это, - соглашается Драко с ленивой улыбкой в голосе. – И когда целый день впереди, люблю, и тепло, чтобы можно было открыть окна и надеть легкую мантию… и летать, и первоцветы, и запах тополевых почек… и тебя, Поттер…

Драко неожиданно замолкает, а Гарри за его плечом улыбается совсем по-слизерински. От Малфоя трудно добиться хоть слова о чувствах даже после секса.

Но вот после дождя…

ВНЕСЕЗОННОЕ

- Опять лето, - щурится Гарри в бескрайнюю ширь вылинявшего июльского неба, на солнце, еще утреннее, но уже сияющее ослепительным белым огнем. – Опять целый день жара, ветер сухой, полетаешь полчаса – будто из углей вынули, весь печеный… Скорее бы зима.

- Какая тебе зима? – Драко довольно встряхивает волосами, любуясь плотной зеленью тополиных крон, отражающей в глянце синее небо. – Лето в разгаре, потом еще август, осень ваша гриффиндорская.

- Не то. Осенью сначала паутина липнет, потом дожди, слякоть, мантия сырая, метла в руках скользит. Вот зима…

Драко знает, что Гарри любит зиму. Да и зима любит его не меньше. Вечно без перчаток, шапку забывает, шарф еле держится на шее, а хоть бы чихнул. Возвращается домой из метели, снег тает в волосах, пахнет холодом, и румянец на холодных щеках – яблочный, алый. Еще и руки замерзшие запустит под халат сидящего у камина Драко, и хоть его матом посылай во всю глотку, хоть Ступефаем – все равно лезет во фланелевый уют, носом покрасневшим тычется, хохочет, дышит тяжело, губы холодные, а язык горячий – куда там огню в камине, и жаркая волна катится от паха до кончиков пальцев, и дышать трудно, как в июльский зной, и его ледяные пальцы кажутся раскаленными…

- Черт с тобой, Поттер, - хрипло говорит Драко. – Пусть будет зима.