.....
Прекрасный автор aguamarina www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?fid=3188...
И восхитительная гарридрака...кусочками, не связанными друг с другом
) цикл типа ...
НАПУГАТЬ ПОТТЕРА
Первый снег – он такой белый… Белее молока, белее ромашек и гусиного пуха, белее шерсти единорога в лунном свете.
Драко уютно устроился в беседке – чтобы не доставали, - и смотрит, как летят снежинки. Вообще-то никто его доставать не будет, потому что все на занятиях. Драко прогуливает Трансфигурацию, и ему хорошо.
Он смотрит, как на белом снегу появляются чьи-то следы. Он не сразу осознает, что следы отдельно от человека – это не вполне нормально. Зато потом быстро соображает, в чем дело.
Ему ведь уже приходилось сталкиваться с поттеровской мантией-невидимкой.
Теперь ему выпал шанс в свою очередь напугать Поттера, судя по следам, как раз стоящего сейчас к нему спиной. Напугать как следует, до смерти, образно говоря. Или не образно.
Поттер, как нарочно, делает шаг назад и оказывается так близко, что Драко достаточно протянуть руку, чтобы зажать ему ладонью рот. Поттер, естественно, вырывается, и Драко вынужден как следует навалиться на него, прижимая к стене беседки, перехватить запястья…
Сейчас Поттер как заорет…
Во избежание этого Драко накрывает его рот единственным, что имеется в его распоряжении, - собственными губами.
Это, конечно же, не поцелуй. Это… метод устрашения. Запугивания. Поттеру ведь страшно?
- Тебе страшно, Поттер? – говорит Драко. На бледных щеках – пятнами румянец, и глаза блестят, большие.
- Стра-а-ашно, - говорит он, уже не спрашивая, а утверждая, и быстро уходит.
А Гарри, в какой-то момент переставший брыкаться, стоит у стены и молчит. Ему действительно страшно.
Любому станет страшно, когда в одну секунду меняется мир – и меняешься ты.
НАПОМИНАЛКА
- Давай еще раз! – азартно крикнул Поттер с метлы.
- Ни за что! – твердо отозвался Малфой, начиная спускаться вниз.
- Ну Дра-а-а-ко!
- Нет!
- Ну пожа-а-а-луйста!
- Нет!
- Ну еще только один! Один-единственный! Один-разъединственный!
Малфой тяжело вздохнул.
- Последний, Поттер! На этот раз точно последний.
Он вытащил из кармана мандарин и сильным броском швырнул вперед и вверх. Гарри рванулся следом и опоздал всего лишь на долю секунды. Дзынь!
Еще одно из высоких мэнорских окон рассыпалось дождем осколков. В большой гостиной поежилась от хлынувшей морозной волны нарядная елка. Эльфы снова засуетились, наводя порядок и восстанавливая стекло.
- Драко…
- Вниз!
- Подожди!
Малфой развернулся на метле и подлетел к нему вплотную.
- Поттер, ну сколько можно? Мэнор – не Хогвартс, мандарин – не напоминалка, а тебе, мой милый, не одиннадцать, а сорок два! И квиддич ты смотришь по выходным два раза в месяц из ВИП-ложи. И хватит уже бить наши собственные окна. Не для того их ставили, чтобы бить!
Гарри покаянно кивнул и, не поднимая головы, направил метлу вниз. В самом деле, ну что он кому пытается доказать, взрослый ведь уже человек, пора и вести себя соответственно. И что на него нашло…
- Га-а-арри! – догнал его малфоевский голос. Поттер обернулся. Ну что ему еще?
Драко ехидно улыбался, подкидывая в руке яркий оранжевый шарик. – Спорим, не пойма-а-а-ешь! – знакомо протянул он. Слишком знакомо.
- Спорим, поймаю! – Поттер склонился к метле. – Давай!
Драко запустил мандарином в воздух. Да боггарт с ними, с этими окнами.
И не такое пережил Мэнор за последние двадцать лет…
ПОСЛЕ ДОЖДЯ
Парк сверкает. Ночью прошел дождь – первый весенний дождь, - и парк сверкает; будто солнце спустилось с небосвода и расплескалось по мокрой черной земле под кустами акаций, по влажному плотному песку тропинок, по недотаявшим кляксам снега обочь, слежавшимся в серо-черные, крупитчатые ледяные пласты. Сверкают цепко державшиеся всю зиму за тоненькие ветки крылатки кленов, похожие на сложивших крылья бабочек-совок; блестят, будто облитые лаком, темно-коричневые стволы яблонь в тусклых потеках прошлогодней смолы; бледные невесомые лучи солнца, поднявшегося над рваной синеватой тучей, старым одеялом брошенной на горизонте, чистым сиянием заливают умытый мир.
Драко стоит у окна и любуется парком. Гарри с кровати виден только его затылок, но он знает, что Малфой улыбается, сам о том не подозревая – просто потому, что ему радостно существовать в этом сверкающем, напитавшемся дождем апрельском мире.
Подойдя, Гарри становится рядом, за левым плечом Драко, и тоже смотрит на мэнорский парк – и немножко на малфоевское ухо. Ухо как ухо, очень обычное, слегка торчащее из не слишком густых прядей тонких светлых волос.
- Любишь, когда парк просыпается? – спрашивает он.
- Люблю, - Малфой немногословен.
- И когда ночью шел дождь, а утром - солнце?
- Да, и это, - соглашается Драко с ленивой улыбкой в голосе. – И когда целый день впереди, люблю, и тепло, чтобы можно было открыть окна и надеть легкую мантию… и летать, и первоцветы, и запах тополевых почек… и тебя, Поттер…
Драко неожиданно замолкает, а Гарри за его плечом улыбается совсем по-слизерински. От Малфоя трудно добиться хоть слова о чувствах даже после секса.
Но вот после дождя…
ВНЕСЕЗОННОЕ
- Опять лето, - щурится Гарри в бескрайнюю ширь вылинявшего июльского неба, на солнце, еще утреннее, но уже сияющее ослепительным белым огнем. – Опять целый день жара, ветер сухой, полетаешь полчаса – будто из углей вынули, весь печеный… Скорее бы зима.
- Какая тебе зима? – Драко довольно встряхивает волосами, любуясь плотной зеленью тополиных крон, отражающей в глянце синее небо. – Лето в разгаре, потом еще август, осень ваша гриффиндорская.
- Не то. Осенью сначала паутина липнет, потом дожди, слякоть, мантия сырая, метла в руках скользит. Вот зима…
Драко знает, что Гарри любит зиму. Да и зима любит его не меньше. Вечно без перчаток, шапку забывает, шарф еле держится на шее, а хоть бы чихнул. Возвращается домой из метели, снег тает в волосах, пахнет холодом, и румянец на холодных щеках – яблочный, алый. Еще и руки замерзшие запустит под халат сидящего у камина Драко, и хоть его матом посылай во всю глотку, хоть Ступефаем – все равно лезет во фланелевый уют, носом покрасневшим тычется, хохочет, дышит тяжело, губы холодные, а язык горячий – куда там огню в камине, и жаркая волна катится от паха до кончиков пальцев, и дышать трудно, как в июльский зной, и его ледяные пальцы кажутся раскаленными…
- Черт с тобой, Поттер, - хрипло говорит Драко. – Пусть будет зима.
И там, на Хоге, у нее еще много всего интересного.....
Эххх...только бы автор не заругалсо
Прошу заранее прощения 
И восхитительная гарридрака...кусочками, не связанными друг с другом
) цикл типа ... НАПУГАТЬ ПОТТЕРА
Первый снег – он такой белый… Белее молока, белее ромашек и гусиного пуха, белее шерсти единорога в лунном свете.
Драко уютно устроился в беседке – чтобы не доставали, - и смотрит, как летят снежинки. Вообще-то никто его доставать не будет, потому что все на занятиях. Драко прогуливает Трансфигурацию, и ему хорошо.
Он смотрит, как на белом снегу появляются чьи-то следы. Он не сразу осознает, что следы отдельно от человека – это не вполне нормально. Зато потом быстро соображает, в чем дело.
Ему ведь уже приходилось сталкиваться с поттеровской мантией-невидимкой.
Теперь ему выпал шанс в свою очередь напугать Поттера, судя по следам, как раз стоящего сейчас к нему спиной. Напугать как следует, до смерти, образно говоря. Или не образно.
Поттер, как нарочно, делает шаг назад и оказывается так близко, что Драко достаточно протянуть руку, чтобы зажать ему ладонью рот. Поттер, естественно, вырывается, и Драко вынужден как следует навалиться на него, прижимая к стене беседки, перехватить запястья…
Сейчас Поттер как заорет…
Во избежание этого Драко накрывает его рот единственным, что имеется в его распоряжении, - собственными губами.
Это, конечно же, не поцелуй. Это… метод устрашения. Запугивания. Поттеру ведь страшно?
- Тебе страшно, Поттер? – говорит Драко. На бледных щеках – пятнами румянец, и глаза блестят, большие.
- Стра-а-ашно, - говорит он, уже не спрашивая, а утверждая, и быстро уходит.
А Гарри, в какой-то момент переставший брыкаться, стоит у стены и молчит. Ему действительно страшно.
Любому станет страшно, когда в одну секунду меняется мир – и меняешься ты.
НАПОМИНАЛКА
- Давай еще раз! – азартно крикнул Поттер с метлы.
- Ни за что! – твердо отозвался Малфой, начиная спускаться вниз.
- Ну Дра-а-а-ко!
- Нет!
- Ну пожа-а-а-луйста!
- Нет!
- Ну еще только один! Один-единственный! Один-разъединственный!
Малфой тяжело вздохнул.
- Последний, Поттер! На этот раз точно последний.
Он вытащил из кармана мандарин и сильным броском швырнул вперед и вверх. Гарри рванулся следом и опоздал всего лишь на долю секунды. Дзынь!
Еще одно из высоких мэнорских окон рассыпалось дождем осколков. В большой гостиной поежилась от хлынувшей морозной волны нарядная елка. Эльфы снова засуетились, наводя порядок и восстанавливая стекло.
- Драко…
- Вниз!
- Подожди!
Малфой развернулся на метле и подлетел к нему вплотную.
- Поттер, ну сколько можно? Мэнор – не Хогвартс, мандарин – не напоминалка, а тебе, мой милый, не одиннадцать, а сорок два! И квиддич ты смотришь по выходным два раза в месяц из ВИП-ложи. И хватит уже бить наши собственные окна. Не для того их ставили, чтобы бить!
Гарри покаянно кивнул и, не поднимая головы, направил метлу вниз. В самом деле, ну что он кому пытается доказать, взрослый ведь уже человек, пора и вести себя соответственно. И что на него нашло…
- Га-а-арри! – догнал его малфоевский голос. Поттер обернулся. Ну что ему еще?
Драко ехидно улыбался, подкидывая в руке яркий оранжевый шарик. – Спорим, не пойма-а-а-ешь! – знакомо протянул он. Слишком знакомо.
- Спорим, поймаю! – Поттер склонился к метле. – Давай!
Драко запустил мандарином в воздух. Да боггарт с ними, с этими окнами.
И не такое пережил Мэнор за последние двадцать лет…
ПОСЛЕ ДОЖДЯ
Парк сверкает. Ночью прошел дождь – первый весенний дождь, - и парк сверкает; будто солнце спустилось с небосвода и расплескалось по мокрой черной земле под кустами акаций, по влажному плотному песку тропинок, по недотаявшим кляксам снега обочь, слежавшимся в серо-черные, крупитчатые ледяные пласты. Сверкают цепко державшиеся всю зиму за тоненькие ветки крылатки кленов, похожие на сложивших крылья бабочек-совок; блестят, будто облитые лаком, темно-коричневые стволы яблонь в тусклых потеках прошлогодней смолы; бледные невесомые лучи солнца, поднявшегося над рваной синеватой тучей, старым одеялом брошенной на горизонте, чистым сиянием заливают умытый мир.
Драко стоит у окна и любуется парком. Гарри с кровати виден только его затылок, но он знает, что Малфой улыбается, сам о том не подозревая – просто потому, что ему радостно существовать в этом сверкающем, напитавшемся дождем апрельском мире.
Подойдя, Гарри становится рядом, за левым плечом Драко, и тоже смотрит на мэнорский парк – и немножко на малфоевское ухо. Ухо как ухо, очень обычное, слегка торчащее из не слишком густых прядей тонких светлых волос.
- Любишь, когда парк просыпается? – спрашивает он.
- Люблю, - Малфой немногословен.
- И когда ночью шел дождь, а утром - солнце?
- Да, и это, - соглашается Драко с ленивой улыбкой в голосе. – И когда целый день впереди, люблю, и тепло, чтобы можно было открыть окна и надеть легкую мантию… и летать, и первоцветы, и запах тополевых почек… и тебя, Поттер…
Драко неожиданно замолкает, а Гарри за его плечом улыбается совсем по-слизерински. От Малфоя трудно добиться хоть слова о чувствах даже после секса.
Но вот после дождя…
ВНЕСЕЗОННОЕ
- Опять лето, - щурится Гарри в бескрайнюю ширь вылинявшего июльского неба, на солнце, еще утреннее, но уже сияющее ослепительным белым огнем. – Опять целый день жара, ветер сухой, полетаешь полчаса – будто из углей вынули, весь печеный… Скорее бы зима.
- Какая тебе зима? – Драко довольно встряхивает волосами, любуясь плотной зеленью тополиных крон, отражающей в глянце синее небо. – Лето в разгаре, потом еще август, осень ваша гриффиндорская.
- Не то. Осенью сначала паутина липнет, потом дожди, слякоть, мантия сырая, метла в руках скользит. Вот зима…
Драко знает, что Гарри любит зиму. Да и зима любит его не меньше. Вечно без перчаток, шапку забывает, шарф еле держится на шее, а хоть бы чихнул. Возвращается домой из метели, снег тает в волосах, пахнет холодом, и румянец на холодных щеках – яблочный, алый. Еще и руки замерзшие запустит под халат сидящего у камина Драко, и хоть его матом посылай во всю глотку, хоть Ступефаем – все равно лезет во фланелевый уют, носом покрасневшим тычется, хохочет, дышит тяжело, губы холодные, а язык горячий – куда там огню в камине, и жаркая волна катится от паха до кончиков пальцев, и дышать трудно, как в июльский зной, и его ледяные пальцы кажутся раскаленными…
- Черт с тобой, Поттер, - хрипло говорит Драко. – Пусть будет зима.
И там, на Хоге, у нее еще много всего интересного.....
Эххх...только бы автор не заругалсо
Прошу заранее прощения
@настроение:
воскресенье, пасмурная свежесть, сонная расслабленность ) романтика...аромат кофе ....гаря и драко...